.

что мне рассказал. Я бы предпочел, чтобы он вообще не помнил об этом. – Цай Ян вонзает нож во вторую половинку луковицы. – Началось наводнение из-за дождей. Поселение это вроде было в горах или у подножия, я плохо понял. Но сошедший селевой поток уничтожил его целиком. Вообще ничего не осталось. Сун Чана сначала сочли погибшим, но потом нашли. Сун Цин до сих пор числится как пропавшая без вести.

      Рядом уже пару минут как тихо, нет ни единого движения, но Цай Ян не смотрит на Ло Кая. Кто бы мог подумать, что рассказывать все это будет так одновременно легко и тяжело. Цай Ян сам не понимает до конца, что чувствует.

      – Итак, – продолжает он, ссыпав порезанный лук в миску и берясь за следующую луковицу, – я остался в Японии. Бабушка А-Бэя прожила всего пару месяцев после того, что случилось с Сун Чаном и Сун Цин. Ребенка бы поместили в приют, если бы Фа Цаймин не помог мне с опекой. Если я вернусь в Китай, его вообще могут забрать у меня, потому что любая проверка, и с моим заработком даже кота не дадут держать, – усмехнувшись, заканчивает он. – Вот и все, Ло Кай. Тонна фактов, которые не подходят для рассказа под веселую и непринужденную готовку.

      Ло Кай молчит, и Цай Ян все же поворачивает голову, чтобы посмотреть на него. Встретив его взгляд, Ло Кай меняется в лице. Цай Ян понимает, что у него мокрые щеки, и вытирает их тыльной стороной ладони.

      – Не смотри на меня так, Ло Кай, – смеется он и кивает на разделочную доску перед собой. – Это от лука. Всегда рыдаю, даже если режу маленький кусочек. Правда, все в порядке. Мы уже очень давно так живем. Сун Чан выкарабкался, врачи вообще сказали, что с такой травмой головы он не жилец, но, как видишь… Дрожь в руках, панические атаки по ночам, возможно, пройдут, если исчезнет причина этого стресса, который он переживает в мыслях снова и снова. Только вот… – Цай Ян снова спихивает ножом нарезанный лук в миску. – Вряд ли она исчезнет.

      Он слышит, как Ло Кай очень тихо вздыхает и отходит к столу.

      – Рисоварка в нижнем ящике слева, – подсказывает Цай Ян.

      – Да.

      Не стоило ему вот так все вываливать на Ло Кая. Во всем виноват этот день, который все поставил с ног на голову. Цай Ян, к своему счастью, заканчивает с луком и накрывает миску тарелкой, чтобы глаза перестали слезиться.

      – Хватит обо мне, Ло Кай. Расскажи лучше о себе. Вы здесь вдвоем с братом?

      – Да. Еще наш дядя, – отзывается Ло Кай. – Он приехал полгода назад, чтобы уладить формальности с проектом.

      – Ничего себе, все так масштабно.

      – Вроде того.

      – А твои родители?

      – Они умерли, когда мне было шестнадцать, – отвечает Ло Кай, нисколько не изменив тон.

      Цай Ян поворачивается к нему, отложив нож, который все это время так и держал в руке.

      – Прости.

      Да здесь просто полон дом сирот.

      – Все в порядке. Есть еще глубокая миска? – спрашивает Ло Кай, и Цай Ян кивает, открывая шкаф над раковиной.

      Больше они на личные темы не разговаривают. Ло Кай скрупулезно готовит карри, отказываясь добавить в него побольше