Все оттенки боли. Анна Блейк

жизнь?

      Почему-то казалось, что получится. Казалось – ровно до момента, когда ему позвонил управляющий и заявил, что Эрик Туттон покончил с собой.

      «Он не мог. Вы не знаете моего отца» – вот единственная мысль, которую сокрушенный обстоятельствами Ник мог обработать и принять. Он кричал, говорил, молил, уговаривал жену ему поверить. Ник заперся в доме, старательно избегая журналистов, которые налетели на запах крови. И это в Спутнике-7! Здесь работало полторы газеты и радиостанция. Только почему у его дома и особняка отца вдруг начали дежурить минивэны с узнаваемыми логотипами?

      После разговора с Тревербергом легче не стало.

      Ник позвонил на работу, потом мэру. Организовал выдачу пропусков всем, чьи фамилии и должности в Тревербергском управлении полиции смог вспомнить. И выключил телефон, чтобы остаться наедине с собой. Он не мог выполнять свою работу, и осмотром места преступления занялся Лионель Тодд, взваливший на себя все обязанности после того, как Туттон начал отстраняться от дел.

      – Ник.

      Он поднял воспаленные глаза на Лизу. Жена заметно похудела за последние два года, пришла в форму, сохранив, однако, удивительную женственность и стать. Медно-рыжие волосы отрасли и обрамляли ее тонкое лицо аккуратным водопадом. Домашний костюм из мягкой шерсти подчеркивал фигуру. А в глазах застыло сочувствие.

      Не жалость.

      Это хорошо. Жалость бы он не перенес.

      – Это не самоубийство, – хрипло произнес Николас, не шевелясь. – Тони, Клер. Теперь отец. Кто-то методично вырезает мою семью. Нам нужна защита.

      – Из Треверберга уже выслали группу, которая обеспечит безопасность, – мягко заговорила Лиза. – Они сопроводят нас в город и на время скроют в одном из домов, которые принадлежат правительству.

      Тонкие губы Николаса презрительно искривились.

      – Адреса этих домов всем известны.

      – Да, – жена кивнула, – но спецназ отобьет желание причинить кому-то из нас вред.

      – И ты так просто об этом говоришь?

      Она пожала плечами.

      – А какой у нас выбор? Ник, у нас трое детей. Ты не имеешь права оставить их сиротами. Помни об этом.

      Его пробило ледяной молнией. Он резко поднял руки и закрыл нервными пальцами глаза. Она права. Как всегда, права.

      Николас откинулся на спинку кресла, почти физически ощущая, как ответственность за семейный бизнес и собственную семью давит на него непосильным грузом. Взял телефон. И под понимающим и принимающим взглядом жены активировал аппарат. Послышалось неприятное гудение – посыпались уведомления о пропущенных звонках и сообщениях. Тодд, журналисты, шеф, секретарь отца, его любовница, одна, другая. Десятки безликих существ, которым срочно понадобился Туттон-младший.

      Младший. Недостойный сын своего отца. Его предпочитали не замечать, а сейчас он вдруг оказался единственным, кто способен оборвать все старые связи. Если погибнет и он, бизнес отца будет передан под государственное управление.

      Внимание