Лестница в небо. Стихи. Сергей Гордиенко

вместе с

      другими миллионами душ.

      Вселяясь в меня, ей птицы играли туш, светили зори.

      А я за короткую жизнь её опозорил.

      Тем, что гулял и пил, женщин любил.

      А что я могу поделать, если они так красивы телом?

      Женщины прекрасны, а мы несчастны.

      Остаётся одно – женщин вино.

      И я пью, и люблю,

      И о прощении молю.

      ***

      Вот снова утро, как я его люблю,

      Когда не надо ехать на работу.

      Встаю я рано, с печеньем кофе пью,

      И делаю приятную заботу.

      Картошку чищу – сварить любимый суп,

      От пола сотню раз я отжимаюсь,

      Но перед этим, вершу такой я суд:

      Водой холодной на морозе обливаюсь.

      Как здорово! Как будто смыл грехи!

      И словно я прощен под звёздные небом,

      Как хорошо тогда писать стихи,

      И правда живы не одним мы хлебом.

      ***

      Вообще-то, глупо так писать стихи,

      Когда кругом заборы выше крыши,

      А если их никто не видит свыше

      То можно напоказ свои грехи,

      И книги, фильмы о парнях лихих,

      Что деньги рубят, уничтожив лес.

      И что там людям до стихов моих,

      Главнее в банке счёт и Мерседес.

      Ну а стихи – удел совсем немногих,

      Немножко чокнутых, простых, убогих,

      Которым роскошь вовсе ни к чему,

      Что воспевают свет и хулят тьму,

      Что лучше им через плечо суму,

      Но только пусть другим жить не мешают,

      А что мечтают – пусть себе мечтают.

      Вот так и я. Но буду я мечтать,

      Заборов выше и всех крыш летать.

      ***

      «О, друг, идём-идём!

      Есть у меня пол-литра за иконой,

      А Бог не выдаст, а жена дурдом,

      Отметим встречу дружеским законом!

      Сегодня выпил я уже сполна,

      Ну а с тобой сам Бог велел мне выпить,

      И к чёрту и работа, и жена,

      И нашу дружбу никому не вылить!»

      …Наутро муж проснулся – за ведро,

      – Куда? – спросила его жинка,

      – Коня поить. Ох, как горит нутро,

      А друг мой где? Напились мы с ним в дымку.

      – Где друг? Иль ты не помнишь, что ли,

      Как слезно ты прощался с ним на поле?

      И тут жена сказала с горьким смехом, —

      На нашем Орлике твой друг уехал.

      – На Орлике? Зачем, куда и… как?!

      – Какой же все-таки ты, Вань, дурак!

      Коня ведь нашего ты другу подарил,

      А меня матом, что вас ругала, крыл.

      Упал Иван на стул и зарыдал,

      Какому-то знакомому коня отдал.

      ***

      Жалко мне жадных, завистливых, гордых,

      Вот кому надо подставить плечо.

      Надо немножко равняться на мёртвых,

      Знают они: на земле – всё ничто.

      И я сквозь призму прошедших времен

      Вижу, что жить нужно только сегодня.

      Это поймёт лишь кто сердцем умён,

      Только сегодня всегда жить угодно.

      Жить до конца, ожидая заката,

      Где каждый день как