Цветок на руинах. Божена Богинска

уже дрыхнут. Улыбаюсь, разглядывая тёмные макушки. Дети – лучшее, что случилось в моей никчёмной жизни. Они то, ради чего я живу.

      Стюардесса быстрым шагом проходит через узкий проход.

      – Всё в порядке, мисс? – спрашивает высокий мужчина, сидящий перед нами. Девушка сжимает челюсть и медленно кивает, а затем выдавливает из себя извинения и ретируется в хвост самолёта.

      – Чушь какая-то, – недовольно хмурится Гектор, – как они набирают персонал? Я бы…

      Договорить он не успевает. Самолёт совершает «нырок» вниз, и мы начинаем трястись.

      Дети мгновенно вскидывают головы, дезориентировано глядя на меня огромными карими глазами.

      – Всё хорошо, – киваю близнецам, рассыпая чёрные пряди по плечам, – Нас немного потрясёт, это нормально. Называется зона турбулентности.

      Говорю быстро и чётко, параллельно завязывая волосы в высокий хвост и пытаясь сделать вид, что не паникую. Сидящая между мной и Робертом Дарлин озирается.

      – Мам? Мне тяжело дышать.

      Честно говоря, мне тоже. Лёгкие сжимает, но я медленно вдыхаю воздух через открытый рот.

      – Успокойся, милая. Ты просто испугалась. Я прекрасно понимаю, но всё хорошо. Стюардесса сказала, что скоро всё закончится.

      Самолёт трясёт, не переставая. Сверху выпрыгивают и падают маски с кислородом. Они бешено вертятся на гибких шлангах. С первых рядов вскакивают люди и бегут в хвост самолёта.

      – Что, чёрт возьми, происходит? – рявкает Гектор, отстёгивая ремень безопасности.

      – Гектор, что ты творишь? – округляю глаза, но получаю в ответ такой взгляд, от которого мгновенно съёживаюсь.

      – Это всё из-за тебя, Фэйд. Все неудачи всегда из-за тебя. Я говорил, что нужно лететь ещё в среду!

      Я цепенею, и на глазах появляются предательские слёзы. В горле ком, который мешает мне сглотнуть, не то, чтобы что-то ответить.

      – Мама, что с Дарлин!

      Роберт дёргает меня за плечо, приводя в чувство. Оборачиваюсь и вижу обмякшую в кресле дочь.

      Обморок.

      – Надо позвать стюардессу, – шепчу себе под нос, отстёгивая ремень безопасности.

      – Сиди, – шипит муж, – Я всё сам сделаю.

      Машет на меня рукой и, шатаясь, пробирается к месту бортпроводника.

      –Роберт, милый, надо переложить Дарлин, – приподнимаюсь, хватаясь за соседнее кресло, чтобы не упасть, и ловлю одну из масок с кислородом.

      Мы пытаемся переместить Дарлин в положение лёжа, и я прикладываю к её лицу маску.

      – Грёбанной стюардессы нигде нет! – кричит Гектор, возвращаясь на место. Его лицо перекошено от ярости.

      Я прикрываю веки. Мне до одури страшно, но рядом со мной напуганные дети, и показать свои истинные чувства у меня просто нет права.

      – Ладно. Ничего. Сейчас мы…

      Самолёт странно дёргается и на миг замирает, а затем… начинает падать. Свет потухает, но тут же возращается, неравномерно моргая.

      – Какого чёрта?! – ор Гектор теряется в криках пассажиров.

      Роберт вжимается в кресло, одной рукой удерживая ноги сестры, а я притягиваю к себе её голову и тело.

      Люди