Тени недоверия. Ты предала меня. Алина Рос

убивалась по тебе. Может, были причины такого решения?

      – Мой отец псих. А психи, как известно, отличные манипуляторы. Свяжись с ней. Узнай, где, когда и почему. Может, он силой держит её? – не сдаюсь я.

      – Хорошо. Я постараюсь узнать. Но номер она сменила и я её не видел давно. Может, уехала.

      В камере мысли становятся громче физической боли.

      – Эй, маньяк. Подойди, – шипит Ворон. Он главный тут.

      Подхожу к столу, где собрались все сокамерники. Всего их пятеро. Он сидит во главе стола, потягивая сигареты, которые передал мне друг. Я же не заглянул в сумку от слова совсем. Кусок в горло не лезет. Все мысли заняла женщина с белокурыми локонами.

      Молча сажусь.

      – Рассказывай.

      – Что рассказывать? – равнодушно интересуюсь.

      – Всё. С самого начала. А то заебались мои парни тебя резать да колоть. Ты кремень. На психопата не похож. Соответственно, и на маньяка не тянешь. С твоей рамой девки, небось, сами на член прыгали. Нахуя их душить?

      – Ты наблюдательный, – не пытаюсь язвить я.

      – Я жду твою версию.

      – Версия моя проста. Подставили меня. Хочешь верь, хочешь – нет. Мне похуй.

      – Не дерзи, мальчишка. Раз я спросил, значит, хочу узнать, как ситуация с твоей стороны выглядит, – как для главного тюремной касты он слишком интеллигентен.

      Рассказываю всё, что помню. Меня никто не перебивает. Один из авторитетов протягивает пачку сигарет и спички. Оказывается, их тут несколько человек правит. Авторитеты, мать их. За столько времени ещё не привык.

      Закуриваю, давая понять, что рассказ окончен.

      – Красиво оформили. На счёт спермы твоей, есть версии, как так вышло?

      – Единственная версия, так это то, что результаты – подделка. Больше вариантов нет.

      – Мы помозгуем. Будешь должен.

      Не понимаю, зачем им об этом мозговать, но решаю не уточнять.

      Вся надежда на Екатерину.

      Конфликт с сокамерниками исчерпан. Я впервые за долгое время крепко засыпаю. И снится мне моя Ева. Я просыпаюсь несколько раз за ночь с одним и тем же вопросом.

      Почему же ты так поступила?

      Ещё несколько дней проходит как в тумане. Единственным лучом света есть мысли о Екатерине. Если она сможет говорить, то, возможно, дело вернут на пересмотр. Хотя, я бы на это не надеялся, ведь против меня неоспоримые улики. А её дело могут не связать с моим.

      – Маньяк, иди сюда, – слышу голос Ворона.

      – Садись, ешь, – говорит второй, Карим.

      – Спасибо, не голоден.

      – Я сказал ешь. Ты под подушкой, что ли, хранишь нычку? Не жрал уже два дня. Ешь!

      Без особой охоты беру бутерброд и начинаю есть. Запиваю чаем. Желудок стягивает неприятными спазмами, но я продолжаю жевать. Эта боль – ничто по сравнению с тем, как извращенно со мной играет моё же сознание.

      – А теперь слушай. По моим данным, сперма, которую обнаружили на жертвах, действительно твоя. Но сюрприз в другом. Время смерти некоторых девчонок не совпадает с её свежестью, так сказать.

      – Перефразируй, – я не совсем понял, к чему он клонит.

      – Сперма