Замуж за монстра, или Любви все чудища покорны. Татьяна Михаль

Аврора, милая, тебя долго не было! – воскликнула обеспокоенно Фиона. – Всё в порядке?

      Я с намёком подвигала бровями, в надежде, что ни она, ни её супруг не станут болтать при Гастоне.

      И надеюсь, они не разболтали ему о повестке.

      Но, судя по всему, что-то сболтнули. Да и сам Гастон не дурак. Он знает, что я из другого мира и получила здесь постоянный вид на жительство.

      Естественно, просто так в министерство никто не ходит.

      Не то это заведение.

      Здесь не угощают чаем с булочками. Зато с щедростью могут угостить штрафом или вообще депортацией.

      – Всё просто великолепно! Прекрасно! Божественно! Министр оказался тем ещё душкой! Всё мне разъяснил, объяснил! Я в полном порядке! Да-да! Правда-правда! – наигранно радостно ответила Фионе и затолкала проклятый документ в карман платья.

      Фиона переглянулась с Лораном и оба нахмурились.

      Подобное дебильное проявление эмоций мне не свойственно.

      – Ава, точно всё хорошо? – с подозрением поинтересовался Лоран.

      Стукнуть их что ли?

      Неужели не понимают, что я не желаю рассказывать всё при Гастоне?!

      Я подмигнула супругам, но, кажется, они решили, что у меня нервный тик. Но да ладно, зато промолчали. И то хлеб.

      Гастон понаблюдал за моей мимикой и отчего-то он нашёл моё странное поведение очаровательным.

      Мужчина поклонился, схватил мою всё ещё подрагивающую от нервного напряжения ручку, прижался к ней в смачном поцелуе и напыщенно поприветствовал меня:

      – Прекраснейшая Аврора! Моя дорогая, вы свежи и нежны, как роса на лепестках жасмина поутру. Ваша улыбка окрыляет. А ваше платье… оно… оно, как оправа для самого изысканного драгоценного камня, только облагораживает вас. А вы и есть драгоценность, моя прекрасная…

      Я нахмурила брови и забрала из крепкой хватки мужчины свою ладошку, после произнесла с прохладцей в голосе:

      – Господин Ли, ваше сравнение весьма неуместно, так как я в курсе, что моё платье далеко от совершенства.

      На встречу с министром я специально надела самое скромное и простое платье. Нет, оно не дешёвка, просто очень строгое. И если честно, его цвет меня совершенно не красил.

      А если вспомнить, что я всю ночь проворочалась от переживаний и глаз не сомкнула, и с утра выглядела так, будто всю ночь пила и чёрте чем занималась, то сравнение меня с росой на жасмине – совершенная ложь.

      И да, я знаю, что я – язва.

      И да, знаю, что выгляжу сейчас неважно. Так что лучше бы он просто промолчал и шёл бы туда… куда шёл.

      Но Гастон топать по своим делам не спешил.

      Мужчина решил отнять у меня время, сделать мне нервы.

      И вообще, сегодня он меня ужасно бесил!

      Охотник улыбнулся широко, показывая мне крупные белоснежные зубы, как в рекламе сияющего фаянса и с пафосом произнёс, приложив руки к груди (своей):

      – Моя наипрекраснейшая Аврора! Ваше платье подчёркивает цвет ваших глаз! Оно благородного оттенка нефрита и яшмы и…

      Мне надоел этот романтичный бред, оборвала оду Гастона моему платью:

      – А