Будущее в тебе (сборник). Олег Кожевников

движения к намеченной цели. Решил, что будем двигаться по лесу, вокруг этого большого поля, двумя группами. Первую, разведывательную, поведу я, в неё войдут ещё два человека – Кирюшкин и Асаенов. Остальные будут двигаться цепочкой за нами, на расстоянии не ближе чем сто метров. Замыкающим едет комот-1, старший сержант Курочкин, в случае чего он же принимает командование взводом на себя. Одновременно он исполнял и обязанности помкомвзвода, взамен убывшего по ранению Нилина. Ещё я отослал красноармейца Перминова в штаб батальона – доложить о гибели комиссара от пули снайпера и о наших дальнейших действиях.

      С собой в передовой дозор много народу я брать не стал, посчитав, что вполне хватит и трёх человек. Можно было бы взять и одного Кирюшкина, но эта мысль ушла сразу же, чем-то это мне напомнило последний выезд с Сидоркиным. Тот же лес, те же снайпера и нас двое, а в итоге – Саня убит, я чудом остался жив.

      Кирюшкин (боевая кличка – Якут) принадлежал к какой-то северной народности Сибири, но полностью обрусел, русский язык знал прекрасно. На гражданке он был охотником и сейчас, после гибели Сидоркина, лучшего следопыта и лыжника в нашем взводе, пожалуй что, и не осталось.

      Асаенова (боевая кличка, придуманная мной – Шерхан) я взял, потому что мне понравился этот парень – своим спокойствием и умением быстро соображать. Чего только стоил эпизод с гибелью политрука. К тому же, практически с момента его появления, какая-то часть меня, наиболее близко соприкасаемая с командирской жилкой моего деда, внимательно отслеживала все его действия. И пока была очень им довольна. Тем, как он инстинктивно грамотно укрывался от возможного выстрела снайпера. Ни разу не подставился, всё время находил какое-нибудь укрытие и при этом не суетился и ни капли не нервничал. И тем, как он двигался на лыжах, легко, быстро. Одним словом, весь военный опыт моего деда говорил, что если этого парня немного подучить, то получится лучший боец из всех тех, кого он видел.

      Последний раз, проинструктировав комота-1 Курочкина (боевая кличка – Ряба), наша троица двинулась вперёд вдоль края леса. Первым, пробивая для всех лыжню, катил Якут, за ним, метрах в пяти, я, последним скользил Шерхан. Минут через двадцать такого движения, когда мы уже ощутимо приблизились к соснам, на которых засели снайпера, Кирюшкин остановился. Когда я к нему подъехал, он еле слышно зашептал:

      – Однако вон по той большой сосне человек в маскхалате лезет.

      И показал мне на дерево метрах в трёхстах от тех сосен, на которых, как я и предполагал, засели снайпера. Это гигантское дерево находилось как раз по ходу нашего движения. Достав снятый с Каневского бинокль, я посмотрел на эту здоровенную сосну. Действительно, по импровизированной лестнице из прибитых прямо к стволу деревяшек, спускалась трудно различимая даже в бинокль фигура в пёстром маскировочном комбинезоне. Спускаться до поверхности снега ей оставалось метров десять. Разглядел я и площадку, куда вела эта лестница. Между ветвей, метрах в двадцати пяти над землёй, было положено несколько толстых досок. Оглядел я и соседние