Вуаль чужих звезд. Виктория Серебрянская

уверена, что приятель на меня сейчас обидится, и очень хотела как можно быстрее попасть домой, непроизвольно ускоряя шаг. Пип подуется на меня и успокоится. А вот если диалог продолжится, то мы точно разругаемся с ним в пух и прах.

      Увы, Пипа я уже изучила неплохо и могла предсказать, как он поступит, почти со стопроцентной точностью:

      – Ты не понимаешь! – моментально набычился тот. – Я хотел!.. – Пип на миг запнулся. Но почти сразу продолжил. Правда, уже с меньшей горячностью: – Впрочем, неважно! Потому что я знаю, от чего ты так говоришь: расчищаешь дорожку для победы своего брата! Но знай: я ему не уступлю!.. – С этими словами Пип развернулся и просто сбежал, вихрем промчавшись оставшиеся несколько десятков метров до своего дома, взлетел по щербатым ступенькам крыльца и скрылся за дверью. А я опять вздохнула.

      Пипу было девятнадцать. На год моложе меня и немножечко ниже ростом, он почему-то мне казался ребенком. Я воспринимала его как приятеля. Мы вместе корпели над микросхемами и испытывали первого домашнего робота, которого я собрала из найденных на свалке деталей в помощь его матери. Бок о бок работали на сортировке. Но сейчас я вдруг осознала, что все это время была для Пипа чем-то большим, чем просто соседка. Раньше я этого не замечала.

      Наш с братом убогий дом находился в сотне метров от городской черты, за которой начиналась огромная свалка металлолома. Десять месяцев назад, когда мы здесь оказались без денег и документов, это было чуть ли не единственным, что мы смогли себе позволить. Позднее, когда Виктор нашел себе работу в мастерской и наше положение чуть улучшилось, жилье можно было и поменять. Но мы уже привыкли к месту. Да и Виктору отсюда было недалеко до работы. А еще мы надеялись, что сможем быстро скопить денег и вернуться домой. И тогда станет неважным то, где мы прожили год…

      Добравшись до нашего домика и поднявшись по ступеням, похожим как две капли воды на те, по которым чуть ранее взбежал Пип, я привычно перед открытием приподняла заедающую в пазах дверь, переступила порог и открыла рот, чтобы привычно крикнуть брату, что я дома. Да так и замерла на месте, услыхав:

      – …тогда сестру отдашь! Глерн за такую красотку сам тебе приплатит! – кто-то похабно хохотнул. А у меня подкосились ноги. Что?!..

      Услышанное так поразило, что лишь спустя долгих секунд двадцать я смогла сообразить, что нужно закрыть дверь и спрятаться. Как когда-то давно, когда я еще была маленькой, брат учил меня поступать в подобных случаях. Торопливо, но аккуратно прикрыла входную дверь, а потом юркнула в тесную и душную кладовку у входа. Там было пусто, вещей, чтобы там что-то хранить, у нас не было. Потому я смело полезла внутрь, зная, что ни за что не споткнусь. Но оставить небольшую щелочку, чтобы подслушивать дальше и иметь приток свежего воздуха, все же сообразила.

      Едва я успела спрятаться, как в нашей скромной прихожей раздался жуткий грохот, а следом рык брата:

      – Вон из моего дома! Сестру мою он не получит, так и передай Глерну! Не про его честь цветочек растет!..

      Что-то