Зарисовки из жизни. Рассказы. Юлия Переломова

Я помогла ей встать. К счастью она сильно не ушиблась, только вся испачкалась в земле, в том числе и нос, так как она упала носом. В это время снега почти не было, даже на даче, поэтому мама так испачкалась. После этого мы пошли домой. Вечером мама позвонила Серафимовне и сказала, что мы взяли у неё ещё 4 палки и рассказала как упала. На что Серафимовна сказала маме: «Вот так тебе и надо». И положила трубку. После этого мама звонила Серафимовне десять раз, но Серафимовна не взяла трубку. Мы тем временем собирали доски на мусорке. К Серафимовне в бытовку больше не лазили. Ещё начале отопительного сезона 2019-2020 годов мы нанялись смотреть за тепловым счётчиком в доме и ходили снимать показания по вечерам. После того как у нас украли штамповку у нас появился следующий распорядок: снять показания теплосчётчика и после этого идти по мусоркам, чтобы искать доски. К марту мы забили дыру досками. Забор получился сносный и мы решили, что не будем ставить новый забор, и этот сойдёт. Серафимовна по прежнему с нами не разговаривала. Вечером как обычно мы пошли по мусоркам, нашли доски и я предложила отдать их Серафимовне, мама согласилась, но сказала, что лучше их отнести ей в бытовку и поставить, но я не согласилась и сказала, что надо их вручить Серафимовне. На что мне мама сказала: «Делай как знаешь». На следующий день утром я рано встала, чтобы застать Серафимовну на работе. Взяла, спрятанные за входной дверью в подъезд и понесла их к Серафимовне. Серафимовна работала: мела около подъездов. Я принесла ей доски и сказала, что это доски взамен тех которые мы у неё взяли. Серафимовна посмотрела на доски и сказала, что они не годятся, что мы должны ей вернуть те доски которые взяли. Я взяла доски и отнесла их обратно. Когда дома сказала маме слова Серафимовны, мама возмутилась, сказав, что доски очень тяжело нести обратно и потом она не представляла как доски отдирать от забора. Вечером мы опять прошлись по мусоркам и нашли другие доски, но более высокие и толстые по сравнению с теми, что приносили Серафимовне. Утром я опять рано встала и принесла доски Серафимовне. Она посмотрела на доски и сказала: «Это ваш грех. Несите мои доски». Я пришла домой и сказала маме, что Серафимовна отказалась и от этих досок. На что моя мама сказала, что вообще никаких досок Серафимовна не получит. В одиннадцать часов дня позвонила Серафимовна и сказала «Я подумала, что это конечно ваш грех, ну что же давайте доски». Вечером мы пошли в подвал, и я отнесла доски в бытовку Серафимовне, потом, после снятия показаний счётчика мы ещё прошлись по мусоркам и нашли там ещё досок их было шесть. Мы их отнесли в бытовку к Серафимовне, это было в пятницу вечером. В субботу вечером мы нашли ещё досок. Они были почти такие же что мы брали, мы отнесли их Серафимовне в бытовку. Итого мы отнесли Серафимовне двадцать одну доску. Хотя взяли восемь. Наступило воскресенье. Это было не обычное воскресенье, это был последний день масленицы, прощённое воскресенье. Я позвонила Серофимовне и сказала ей: «С прощённым воскресеньем Вас. Мы вам наносили досок. Простите». Серафимовна сказала: