Поперечные. Арсений Михайлович Зензин

двинул по намеченным координатам, настороженно водя по сторонам стволом штурмовой винтовки.

      – Позёр! – бросила уже голосом ему вслед девушка, дальше оглядывая станцию в поисках лифтовой шахты или лестницы наружу.

      Нашлось и первое, и второе, а чуть погодя и появился свет, неровный, сбоящий, порожденный десятком ламп по балкам, держащим стены.

      «Собирались делать развилку!» – ясно дело решил Рийго, оглядывая две только нажатые штольни новых туннелей, в коих встали, замерев стагнацией, две малые гусеничные установки, кажущие из черных зевов только движки и ленточные конвейеры, должные подавать на вывоз размельченную породу.

      Небывалое дело, в годы войны нареченные в честь древних шахтеров (Лозознатцами) инженерные группы могли умудряться прокладывать по пятнадцать – двадцать километров путей в день! Настоящий подвиг!

      К великой радости Эйно, шахта будто собранного на коленке промышленного лифта функционировала и отряд, наскоро погрузившись в содрогающуюся и не внушающую скрежетом оптимизма кабину, стал подниматься вверх.

      Небольшой коридор наскоро отлитых бетоном стен и потолка, сбоящего неровным светом нескольких ламп, бросавших тени на бессчётные ветвящиеся коренья, осилившие не шибко толстый слой раствора. Последней преградой стали рассыпающиеся створы заржавелого люка, на коий навалились разом Аги, Эйно да Ловкач, на силу раздав, обдав отряд супротив сырости подземелья слепящим солнечным светом и пряностью соснового бора – терпким ароматом жизни.

      Пред ними раскинулся дремучий вечнозелёный лес, устланный меж корней елей и сосен периною мхов, уже наливающийся гроздьями черники, чередуясь с рыжими шляпками крепеньких подосиновиков.

      Аги, оглядевшись, уверенно двинула на шесть часов, вопреки ожиданиям почти беззвучно, будто скользя тихой поступью хищника над хворостом.