Бог злости. Рина Кент

можно петь колыбельные. В основном мне не нравятся голоса людей. Некоторые из них высокопарны, другие низки, а большинство чертовски раздражают.

      Однако в ее голосе правильное количество сладости и мелодичности. Столько мягкости и парализующего ужаса, сколько нужно.

      Я смотрю на нее.

      – Что хватит?

      – Что бы ты ни задумал – не надо.

      – Даже если тебе понравится?

      – Я сомневаюсь, что мне понравится все, что ты делаешь.

      – Уверена? – Мы останавливаемся возле небольшого озера, и Глиндон замирает.

      Ее попытки бороться давно забыты, так как она смотрит на озеро перед нами.

      Сотни крошечных желтых точек освещают деревья и сияют на поверхности воды, похожие на маленькие лампочки.

      Пока она наблюдает за светлячками, я наблюдаю за ней.

      Становится трудно дышать, когда расслабляются ее плечи и приоткрываются губы. И в ее глазах, словно в зеркалах, отражаются светлячки.

      Они сияют, становятся ярче, быстрее, и я, не раздумывая, достаю телефон и делаю снимок.

      Запечатлеть этот момент ощущается как потребность, а не как простое действие. Это не импульс, это гораздо хуже.

      Глиндон даже не обращает внимания на вспышку, все еще увлеченная светлячками.

      – Они такие красивые. Не могу поверить, что не знала об этом месте.

      – Это территория нашего университета.

      – Ты приводил сюда своих жертв?

      – Так вот кто ты теперь – моя жертва? Мне нравится. И нет, сюда я прихожу, когда хочу побыть один, так что ты первая.

      – Я во многом первая.

      – Меня это тоже удивляет. Тебе нравится?

      – Очень.

      – Я же говорил. Мне показалось, что художница оценит мрачную красоту природы.

      Наконец-то она обращает внимание на меня.

      – Откуда ты знаешь, что я рисую?

      – Я много чего о тебе знаю, Глиндон.

      – Почему? Чего ты хочешь?

      – Я много чего хочу. О чем именно мы сейчас говорим?

      – Это ты привез меня сюда. Может быть, преследуешь какие-то цели.

      – Я же сказал тебе, что ты должна мне доверять. Просто подумал, что это место тебе понравится.

      Глиндон прищуривается.

      – И это все? Ты не собираешься шутить надо мной?

      – Что значит шутить?

      – Тот факт, что ты вообще спрашиваешь, означает, что точно что-то задумал.

      – Я просто обдумываю варианты. – Сажусь на край причала, свесив ноги, достаю сигарету и закуриваю.

      Глиндон подходит ко мне, но останавливается и отмахивается от дыма.

      – Почему я даже не удивлена, что у тебя зависимость от этого яда?

      – Я ни от чего не зависим.

      – Сигарета у тебя во рту говорит об обратном.

      Я убираю сигарету от губ и рассматриваю ее в свете светлячков.

      – Просто привычка, чтобы занять руки.

      – Значит, ты бросишь, если захочешь?

      – Брошу, если ты займешь мои губы и руки.

      – Нет, пожалуй, откажусь.

      Я поднимаю руку и касаюсь места рядом с