Любимая ведьма. Антон Медведев

ответил. Забарабанил в дверь кулаком, чувствуя, как поднимается в душе слепая ярость.

      Где-то позади щелкнул замок, из открывшейся двери высунулась вихрастая голова.

      – Ну чего ломишься… – сонно проворчал незнакомец. – Нету его…

      Сергей оглянулся.

      – О, Андрюха… – обрадовался незнакомец. – Живой. А я думал, ты уже того… Чего ломишься?

      – Ключа нет, – тихо ответил Сергей.

      – Так он у Людки, – ответил незнакомец. – Она ж дверь закрывала.

      – Где ее найти?

      Несколько секунд незнакомец удивленно смотрел на Сергея, затем пожал плечами. – В пятнадцатой, где ж ещё. Что, совсем хреново было?

      – Да, – кивнул Сергей и пошел к нужной двери. Далеко идти не пришлось.

      Дверь открыла высокая светловолосая девица. День был воскресный, шел десятый час утра. Девица, судя по всему, только что проснулась – придерживая рукой полы халата, взглянула на Сергея. Ее глаза были заспанными, по щеке протянулась мятая красная полоса.

      – А, это ты… Оклемался уже?

      – Да. Я за ключом.

      – Сейчас… – Девица хлопнула дверью перед носом Сергея. Затем в комнате что-то упало, послышался звон битого стекла и тихий невнятный мат. Наконец дверь снова открылась, девица раздраженно протянула ключ.

      – На… Вазу из-за тебя разгрохала. Ты когда мне стольник вернешь?

      Взяв ключ, Сергей несколько секунд молча смотрел на девицу. Вот такая она, новая жизнь…

      – Верну, – тихо ответил он. – Скоро.

      – Ты вернешь, – проворчала девица. – Дождешься от тебя…

      Дверь снова закрылась у него перед носом. Зажав в ладони ключ, Сергей вернулся к своей двери.

      Замок открылся со второй попытки. Зайдя внутрь, Сергей прикрыл за собой дверь и огляделся.

      Это оказалось даже хуже, чем он ожидал. Выкрашенные до половины мрачной зеленой краской стены, выше старая облупленная побелка. Металлическая кровать с драным матрасом, без всяких простыней, в ногах старое скомканное одеяло. Стол с парой грязных тарелок, стул. На подоконнике будильник с замершей на трех часах стрелкой, замызганная электроплитка, рядом помятый чайник. Сбоку у стены стоял разбитый платяной шкаф с единственной покосившейся створкой, внутри угадывалось какое-то тряпье. Дополняла картину лампочка на засиженном мухами корявом проводе.

      Сергей прошел к столу, поднял с пола алюминиевую ложку. Аккуратно положил на край стола. Смахнув со стула какие-то крошки, сел. Вот, значит, оно как…

      Итак, дома у него нет – назвать домом эту убогую конуру не поворачивался язык. Но ничего лучшего у него пока не было.

      Еще раз оглядел комнату. Плохо. Надеяться на то, что у ее хозяина где-то лежат хоть какие-то деньги, не приходилось. Приподняв свисавший со стола край клеенки, обнаружил выдвижной ящик. Открыл его.

      Обрывок какой-то книги, пара вилок. Распечатанная пачка «Примы». В глубине ворох старых бумаг.

      Паспорт и военный билет он нашел в самом низу. Открыл паспорт, взглянул на фотографию. Все правильно,