Лин-Ли. Татьяна Владимировна Солодкова

обычным зрением, поняла: не показалось. А когда к запаху гнилых водорослей добавился запах гниения другого рода, подумала: лучше бы показалось.

      Их было шестеро. Все обычные люди без магического дара. Шестеро живых…

      Труп лежал навзничь у самой воды и был хорошо виден в свете расставленных прямо на земле магических фонарей. Темное до черноты море лениво лизало босые ноги умершего и отступало, открывая вид на обглоданные морскими обитателями стопы. Часть пальцев рук отсутствовала вовсе. Одежда от долгого пребывания тела в воде и, вероятно, столкновения со скалами пришла в негодность и зияла рваными дырами, сквозь которые проглядывала серая кожа усопшего. Лицо…

      Лина прижала рукав своего плаща к лицу, борясь с рвотным позывом и радуясь, что ела только прошлым утром.

      – Не позорь гильдию, – шикнул на нее Ренье, беспардонно толкнув в плечо своим плечом, и бодрой походкой направился к шагнувшему к нему мужчине в коричневой кожаной куртке.

      Линетта тяжело сглотнула, не убирая рукава от лица.

      «Послужишь три года в провинции», – говорили ей в академии, отправляя по распределению в далекое от столицы Прибрежье. «Постоишь возле черного, пока он работает», – обещали ей. «Будешь подписывать бумажки. Не служба, а подарок», – утешали ее…

      Лина закусила нижнюю губу до крови, с усилием беря себя в руки.

      Она и раньше видела мертвые тела – в морге академии во время обучения, – чистые, обработанные магией против разложения. И теперь перед ней лежало всего лишь тело. Этому человеку уже не помочь, все, что от нее требуется, – постоять рядом, а затем запротоколировать работу Ренье, как и всегда. Каждое задание без нареканий со стороны старшего напарника и начальства приближает ее к мечте – работе в столичном госпитале. Так что не время киснуть.

      Черный маг тем временем скинул капюшон на плечи и извлек из-за пазухи документы.

      – Джоэль Ренье, – представился по уставу.

      Однако подошедший к нему молодой темноволосый мужчина в коричневой куртке, чуть поморщившись, отмахнулся, мол, не до бумажек.

      – Андер Ферд, Королевский сыск, – представился сам, протянув пожилому магу руку.

      Лина удивленно приподняла брови и даже наконец убрала рукав от лица.

      После Магической реформы, уравнявшей в правах светлых и темных магов, прошло двадцать лет. И в более прогрессивной столице почти привыкли к тому, что черные не представляют опасности и больше не нуждаются в ношении ограничивающих артефактов. В провинции же равноправие светлых и темных было признано лишь на бумаге – люди не желали прощаться с суевериями, которые им вбивали в головы с детства.

      Впервые за год, проведенный в Прибрежье, Линетта увидела, как человек без дара подал руку черному магу.

      Ренье ответил на рукопожатие, правда, с вполне понятной заминкой.

      – Так-с… Что тут у нас? – Насупился, вновь принимая привычный ему суровый вид.

      – Как видите. – Сыскарь отступил в сторону, пропуская темного мага к телу. – Пока никто