Неядерная весна. Дмитрий Артёмов

– начали отрабатывать противодействие «хвостам» из засад, отсечением снайперским и пулемётным огнём. Майор вскоре стал выдавать задания группам поиска на выявление засад по следовой обстановке. Пошло и «горячо любимое» -работа с собаками – помогали пограничники.

      Мы не заметили, как прошло полтора месяца… В середине апреля, среди ночи, на плацу заорал ревун тревоги…

      …Их убили в предутренних сумерках, у лесной дороги. Сгоревший ЗИС – «захар» был завален взрывом на правый борт, вокруг распластано лежали четыре тела. Страшно было то, что два тела были когда-то красивыми женщинами. Поднимая глаза вверх, ты видел более страшное – на чёрном буке, повешенную на верёвке – «шворке» раздетую женщину, метрах в пятидесяти, в сторону леса. Повсюду были следы сопротивления, сорванная одежда…

      Шла чекистско-войсковая операция по выявлению и ликвидации нацбандитов. Накануне бандеровцы спалили сельсовет, взорвали МТС5. Но убийство председателя сельсовета, водителя, сержанта-милиционера и учительниц, ехавших из Каменца, озлобило нас до предела. Все группы центра были брошены на разведпоиск, совместно с местной милицией и оперативным полком внутренних войск.

      Мне достался в помощники колоритного вида местный начальник милиции. Старший лейтенант в годах, за сорок, с обвислыми усами и запорожским оселедцем на голове под милицейской фуражкой выглядел и смешно, и грозно.

      Квадратом поиска нам определили бывшее польское село с пятью хуторами. Старлей, зло сплёвывая сквозь зубы с цигаркой, тараторил со злостью в голосе.

      – Погане це місце. У тридцять дев'ятому році тут польське село було, так вони в Польщу під Гітлера не пішли, тут залишилися. Колгосп у них був, все як у людей – великий млин, школа, лікарня. А в сорок другому якісь тварі з лісу прийшли, та постріляли всіх6.

      – Кто пришли? Немцы?

      – Всяке кажуть. Може й німці – партизан тут небагато було. Але як людей заживо закопували, так бандері були явно. І всіх покидали в загальну могилу. Потім місцеві говорили-три дні земля ворушилася. А тут знову нагадали, тварі, про себе7.

      Милиционер к ночи вывел нас на хутор из трёх усадеб, километрах в десяти от села. Первый жилой дом хуторка был деревянный, и, на удивление, с шиферной крышей – крепкий, да прижимистый поляк-единоличник на хуторе вкладывал свои силы сюда годами. У овина или, говоря по-здешнему, стодола, явно стояло охранение – человек пять. Поношенные немецкие и польские мундиры с головой выдавали принадлежность часовых – другая форма в УПА8 не особо приживалась.

      Мои «крылатые» – «Аист» и «Бекас» оперативно убрали охранение ножами. Я зашёл в дом и четырьмя ударами ножа свалил двух дюжих бородатых мужиков с МР-40. Стоял сивушный запах самогона-бимбера – явно кто-то «замаливал грехи».

      В доме был капитальный подвал – явно, в укрепление, был использован не один десяток мешков цемента.

      Взломав

5

Машинно-тракторная станция

6

-Плохое это место. В тридцать девятом году здесь польское село было, так они в Польшу под Гитлера не пошли, здесь остались. Колхоз у них был, все как у людей – большая мельница, школа, больница. А в сорок втором какие-то твари из леса пришли, да постреляли всех. (укр.)

7

-Всякое говорят. Может и немцы – партизан тут немного было. Но как людей заживо закапывали, так бандеры были явно. И всех побросали в общую могилу. Потом местные говорили-три дня земля шевелилась. А тут опять напомнили, твари, о себе. (укр.)

8

Украинская повстанческая армия – вооружённые формирования украинских националистов, действовавшие на территории СССР, Польши, Венгрии в 40-50-е годы ХХ века.