Помощница капитана. Книга вторая. Морвейн Ветер

подобие человеческой жизни. Кровью наших предков определяется, каким родится человек: кому-то передаются здоровье его родителей, кому-то – наследственные болезни. Вот и у звезды, как только она замерцает на небе, уже почти все предначертано. Рассмотрев в телескоп совсем недавно рожденную звезду, астроном в состоянии предречь её судьбу намного точнее, чем астрологи, что пытаются предсказать участь человека. А видите вон там, – Ксения подняла руку, указывая на повисшую в пустоте дымчатую светящуюся спираль, – звёзды, из которых состоит наша Вселенная, собираются в необъятные скопления – галактики, в которых мириады звёзд. Одни из них имеют неопределенную, трудно поддающуюся описанию форму. Форма других напоминает сплющенный мяч. А есть и те, что подобны замершему мгновенью – вокруг их диска ещё тянутся отдельные спиральные ветви, словно след пролитого молока, которое сверкает изнутри. В каждой галактике звёзд биллионы. Можно подумать, что маршрут этих звезд предопределен, и с него они не сойдут. Но это заблуждение. Среди этих огромных шаров кипящей плазмы есть такие, которые на самом деле не покидают своих орбит. Но есть и те, кто не подпадает ни под какие законы. Им будто бы не нравится то место, где они родились, и они стремятся оторваться от своей Галактики. Словно неумолимый рок тяготит над ними с момента рождения, заставляя лететь вдаль, и ничто не сможет заставить их остаться.

      Ксении вздохнула и крепче прижалась к груди Орлова щекой.

      – А там, – продолжила она, чуть сместив руку и указывая теперь на охватившее часть галактики туманное пятно, – это – космический Мафусаил. Долгое время учёные считали, что в этих скоплениях не происходит ничего, что они однообразны и звёзды распределены в них равномерно. И только немногие знают, что все обстоит совсем по-другому. Внутри них огромные газовые шары несутся на недоступных нашему пониманию скоростях. Звёзды влетают друг в друга, а иногда в прямом смысле слова «съедают» одна другую. Даже на окраине такого облака концентрация их на единице площади в сотню раз выше, чем у границ солнечной системы, в центральной же части эта плотность выше в миллионы раз, – Ксении закусил губу, на секунду задумавшись о чём-то, – вращаясь вокруг галактического центра, шаровые скопления испытывают приливные воздействия со стороны галактики – подобно тому, как их испытывают моря и океаны на планетах под воздействием их спутников. И жертвами этой тяги становятся самые яркие звёзды – они покидают его.

      Ксения замолкла и больше уже не говорила ничего.

      – Вы знаете, – произнёс Орлов, разглядывая уже не звёзды, а девушку, оказавшуюся в его руках, как мог бы астроном разглядывать светящееся скопление в небесах, – что какой-то юноша был бы счастлив, если бы вы рассказали ему всё, что знаете о небесах. Он бы мгновенно влюбился в вас.

      – Серёжа… – рассеянно произнесла Ксения. – Но я бы не сделала его счастливым. Уже тогда я знала, что люблю не его, а вас.

      Ксения закрыла глаза. Какое-то время в комнате царила тишина.

      – Я всё время говорю, – произнесла она наконец. – А ведь я хотела