Бывшие. Настя Орлова

может, стоит попытаться побыть друзьями, – задумчиво произнес, наконец, Влад. – Не ради тебя и не ради меня, а ради нашей дочери. Как ты считаешь? Думаешь, ей приятно будет провести уикенд в компании отца и матери, которые не в состоянии перебросится даже парой фраз?

      Этот наглец опять бил в самое больное, прекрасно зная это!

      – Ты уже здесь, – продолжил он. – Рядом с Мирой и со мной. Так, может быть, на эти два дня мы заключим перемирие? Забудем о прошлом и просто насладимся временем, проведенным вместе? Помнится, раньше нам это отлично удавалось.

      Раньше… Это слово болью отозвалось у меня в груди.

      Раньше было много хорошего. Такого, о чем я пыталась не вспоминать, чтобы не ворошить затихшую в сердце печаль от расставания. И сейчас мне совсем не хотелось вновь окунаться в этот омут воспоминаний, потому что я знала, как непросто мне будет вновь забыть о них, когда уикенд подойдет к концу. Но все же я не могла не признать справедливость слов Влада.

      Будто почувствовав перемену в моем настроении, он протянул мне открытую ладонь.

      – Мир? – тихо спросил он.

      Какое-то время я, не отрываясь, рассматривала его холеную красивую руку, прикидывая, что может означать этот временный мир для меня и моего хрупкого душевного равновесия. Но, не найдя поводов для отказа, я, неожиданно для самой себя молча кивнула и вложила свою руку в его ладонь, чувствуя, как его пальцы обхватывают ее железными тисками.

      Из моих легких вдруг будто выкачали весь воздух, так что мне пришлось судорожно вздохнуть. Странным образом это рукопожатие стало более интимным, чем поцелуй. Чувственным, долгим и крепким. Влад даже успел погладить большим пальцем тонкую кожу на запястье, под которой в сумасшедшем ритме неслась кровь по венам. Запоздало я поспешила отдернуть руку, но было поздно: я почувствовала все, что Влад пытался вложить в это прикосновение. Сила, уверенность и непреклонность – у меня создалось впечатление, будто одним этим жестом он заявлял права не только на Миру, но и на меня.

      Какая глупость!

      Мое поспешное отступление не укрылось от внимания Влада, вызвав очередную раздражающую улыбку на лице бывшего мужа. Черт бы его побрал! Его и его хорошее настроение.

      – Что ж ты так реагируешь, Ксюша, – с усмешкой произнес он. – Ты так дергаешься и шипишь, что создается впечатление, будто ты ко мне неравнодушна.

      – Ты льстишь себе, – отрезала я, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

      – Может быть, проверим?

      – Тебе придется поверить мне на слово, потому что я не собираюсь ничего проверять.

      Он откинулся в кресле и рассмеялся, ничуть не смущаясь и не заботясь о том, что могут подумать другие люди, находящиеся в зале ожидания, чем вызвал очередную волну моего негодования.

      – Над чем смеетесь? – раздался надо мной голос Мирославы.

      – У твоей мамы отличное чувство юмора, – ответил Влад.

      Дочь недоверчиво посмотрела на меня, потом на отца.

      – Правда? Никогда не