Советский Союз. Последние годы жизни. Рой Медведев

реальной самостоятельности не было, так как вышестоящие ведомства сохранили за собой право размещать на заводах и фабриках государственный заказ в размере до 100 % объема выпускаемой продукции. Разница с прежней системой планирования заключалась лишь в том, что ресурсы по госзаказам в централизованном порядке теперь не распределялись. И по смыслу, и по букве нового закона о государственных предприятиях наибольшие права на этих предприятиях получал трудовой коллектив. В законе было прямо сказано, что «на государственном предприятии трудовой коллектив использует общенародную собственность как хозяин». Однако было не ясно, каким образом и с помощью каких средств и каких юридических норм трудовой коллектив может осуществлять эти права. Что делать, если важный для данного предприятия вопрос надо решить быстро, а на предприятии трудятся 30 тысяч человек? «Права есть! – писал один из советских профсоюзных лидеров. – Но как их реализовать?» Ни практический опыт, ни наука, ни текст закона не давали ответа на большую часть возникавших проблем. «Реформа или пародия на нее?» – задавался вопросом экономист Павел Бунич[44].

      Закон СССР о государственном предприятии (объединении) был принят Верховным Советом СССР 30 июня 1987 г. Он вступил в действие с 1 января 1988 г. Предполагалось, что в 1988 г. закон будет распространен на 50 % предприятий, а в 1989 г. – на остальные. Однако реальные попытки начать работу по-новому были предприняты не более чем на 5—10 % предприятий. Некоторые из публицистов и историков 1990-х гг. называли данный закон одной из главных причин распада СССР. Анатолий Уткин писал на этот счет: «В ажиотажной обстановке 1988 г. Закон о государственных предприятиях был принят в качестве обязательного на всей территории страны. Идея была простой: каждое предприятие, большое или малое, получало права распоряжения своим бюджетным фондом, что должно было, по мысли реформаторов, повести к более эффективному строительству каждым предприятием своего производства. Но вышла ошибка психологического характера. Не заботясь о неведомом будущем, советские хозяйственники начали процесс удорожания своей продукции, за которым следовало увеличение зарплат без обновления и реструктурирования производства, улучшения качества труда и продукции. Эйфория оказалась короткой. Финансово-промышленные руководители в Москве запаниковали, но было поздно. Да и невозможно было уже представить, что Горбачев свернет свою главную экономическую реформу. Не тот это был человек, чтобы прилюдно признать ошибку. Предоставленные себе, хозяйственники вышли из-под партийно-государственного контроля, сокрушив коммунистическую систему де-факто еще до того, как была продумана реальная альтернатива»[45]. Это ложная картина. Процессов, о которых писал А. Уткин, просто не было. Закон о государственном предприятии не был реализован: он забуксовал еще в 1988 г., а в 1989 г. потерпел фиаско. К концу 1989 г. об этом законе просто перестали вспоминать. Процесс даже «

44

Московские новости. 1987. 4 октября.

45

На перепутье. М., 1999. С. 205–206.