Прометей. Катя Иорбан

наколько мог, со змеем, Кой последний раз рыкнул на врага и, как мог быстро, похромал прочь, унося на плече малого. А тот всё протягивал руку к Горячему. Ладонь до сих пор чувствовала тепло.

      «Вот бы принести Горячий к нам в клан. Все бы согрелись».

      ***

      Рыжий Кой дотащил малого до нового стойбища и кинул на землю. Его старшие начали бить Ту ногами. Так сильно его лупили впервые. Ту сжался в комок, но не отвечал: знал, что виноват. Один из старших попал ногой по голове, и у малого на мгновение потемнело в глазах. Тогда он решил, что надо закрыть голову. Остальное потерпит.

      Громко кричала его Ма. Другие ма что-то говорили ей, наверно успокаивали. Малые тоже смотрели с ужасом. Но Ту не боялся. Он знал, что Кой не даст убить. Он же не просто малый, а его, Коя, малый. Впрочем, тут многие были его.

      – Ха! – раздался откуда-то сверху гневный крик Старого Бу.

      И всё прекратилось. Старшие мгновенно разошлись, глядя на Ту: кто злорадно, кто виновато. Бу на своих кривых ногах проковылял к малому и навис над ним, гневно сведя седеющие брови.

      – Я сказал. Ты не сделал, – проронил он веско.

      – Да.

      Ту встал на одно колено. Подняться на ноги Бу ему не дал, пнув в живот. Малый так и остался стоять на четвереньках.

      – Я говорю. Ты делаешь, – продолжил воспитательную работу мудрец.

      Старый Бу жил много. У него, что неслыханно, даже стала белеть шерсть. Рыжий Кой сказал, что у всех, кто живет много, она белеет, но Ту никого такого больше не видел. У них в клане все, кто помер, были с нормальной шерстью. И лица у них не морщились. И зад не обвисал. И вообще…

      – Это потому что они не успели, – пояснял ему когда-то старший Ла, – А если бы успели, тоже бы пообвисли. Говорят, шерсть сначала белеет, потом отваливается.

      Ту представил тогда себя с обвисшим задом и клоком белой шерсти на сморщенном черепе. Тогда Ту решил, что не хочет жить долго.

      Сейчас малый глядел на сморщенную мотню Бу и убеждался в своем решении. Он поднял глаза и посмотрел в лицо старого, чтобы не видеть остального. И тут же получил ногой в зубы от Коя. Правильно, пялиться в глаза старейшему, да еще когда он тебя ругает – верх наглости.

      Проведя воспитательную беседу, Бу удовлетворенно завалился дрыхнуть. А Ту заставили копать яму. До того, чтобы срать в одном месте, додумались еще до его рождения, какое счастье.

      Еду тоже ели в одном месте и там же закапывали в яму.

      – Чтобы звери не приходили, – сообразил когда-то Кой.

      Кой вообще был сообразительный. До Коя верховодил Старый За. Его все слушались, потому что старый. И потому что застал Исход. Ту прошлого главного узнать не довелось, но слушая рассказы о За, малый считал, что не все старые – умные. При За испражнялись там, где ели. И еще не закапывали кости, а потом приходили большие с когтями и убивали кого послабее. Малых например.

      А еще За заставлял резать ножом шерсть на голове и лице. И не просто резать, а скоблить – Ту аж передернуло, когда он вспомнил. Скоблить шерсть