Принцесса (не) волей Богов. Алианна Квиллет-Вавельская

ломаюсь. Потому что нефиг.

      – Х-хорошо, – выдавила я, напрягая все свои силы, – деревня большая, дома я все вылизала, так что… – я многозначительно замолчала, приподняв бровь и бросив взгляд в сторону мирно спящих собак, а затем на окно. – Можешь пойти в соседний дом, там большая и удобная кровать и дом будет весь в твоём распоряжении. – Немой вопрос висел в воздухе: понял ли он мой намек? Кивок его головы развеял все сомнения.

      – Хорошо, спокойной ночи, – сказала я, отворачиваясь, стараясь сдержать волнение, которое с неимоверной скоростью распространилось по моему телу.

      Вспомнив, что утащила почти всё к себе, направилась к шкафу, выбирать ему подушку и одеяло. мужчина зашёл следом и, стоя спиной ко мне, медленно, с видимым трудом, снимал латы, кольчугу и шлем, а я тайком подглядывала.

      Каждое движение его тела было наполнено грацией и силой. Пока я одевала подушку и мягкое перьевое одеяло, краем глаза любовалась им. Высокий, мускулистый мужчина с волосами, как гладкий шёлк, спускающимися аж до пояса. Рубашка выгодно очерчивала его фигуру и рельефные мышцы.

      «Невероятно. И почему я такая принципиальная? И что он всё говорит про долгое ожидание меня, своей любимой? Странный красавчик, большей части похожий на больного. Может, он один из жителей деревни?» – размышляла я, сама не замечая, что стелю толстое одеяло на пол и машинально за пару минут приготовила вполне сносное спальное место.

      Пришла в себя только закончив заправлять гостевую «постель», положив подушку и одеяло сверху, а сама улеглась на своей кровати, кивнув ему в направлении его места на эту ночь.

      – Ложись и, давай, без рук, – сказала я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри у меня всё кипело. Отвернувшись, я накрылась одеялом практически с головой. Ночь только начиналась – около полуночи, судя по стрелкам на старинных часах на камине.

      Он лёг практически сразу, тяжело вздохнув и пробормотав что-то о несносных принцессах, и я почувствовала раздражение и зудящее желание стукнуть одного провокатора.

      Его дыхание было глубоким и ровным, но… немного слишком громким. «Чего так сопеть-то?», – пробормотала я себе под нос, чувствуя, как сон машет мне рукой и хохоча улетает в небытие. Замечательно.

      Мне было ужасно некомфортно и бесяче. Я уже повернулась и переползла на ту сторону кровати, что была ближе к нему, чтобы выразить всё, что думаю о его манере дышать, но он быстро сориентировался и, вытянув руку, приложил палец к моим губам, заставляя проглотить все возмущения и поперхнуться воздухом.

      Его лёгкое касание вызвало целую бурю чувств, от негодования и злости, до восторга. И вот тогда он произнёс это:

      – Можно поцеловать тебя? – Его шёпот, срывающийся на хрип, был таким глубоким и соблазнительным, что все мои нервы напряглись, посылая сладкий импульс в низ живота. Мурашки пробежали по всей моей коже.

      «Божечки, дай мне сил!»

      – Можно, – прошептала я, сдаваясь и закрывая глаза. «Будь что будет. я подумаю обо всём этом завтра», – добавила я еле слышно,