Вена. Алла Щербакова

было завалено разной ерундой. Прямо у входа лежал велосипед, в углу – какие-то железки, несколько ведер, ящики, картонные коробки с непонятным содержимым. На подоконнике пристроились в ряд пишущая машинка без клавиатуры, бинокль, самовар и облупленный кожаный чемодан.

      – И?

      – Ну вот же, ты слепой что ли? – Валерка возмущённо подскочил к дивану и схватил один из деревянных ящиков.

      При ближайшем рассмотрении ящик оказался страшно грязным замшелым сундуком. В нём лежали какие-то тряпки неясного происхождения, несколько бумаг, две черно-белые фотографии и странная металлическая изогнутая штука с четырьмя заострёнными краями, напоминающая нож мясорубки. Игорь аккуратно разложил все предметы на полу и недоумённо посмотрел на это добро:

      – И что здесь такого загадочного, что меня нужно было выдергивать из кровати?

      С фотографий на него смотрела девочка лет двух или трех в коротком светлом платьишке. От старости или сырости снимки пожелтели и покрылись разводами. На первом фото она сидела на деревянном крыльце, обнимая пятнистого котенка. Волосы короткие, вьются вокруг лица. К тому же фотограф плохо настроил камеру, изображение вышло нечетким. Второй снимок и вовсе был наполовину засвечен, Игорь мог только предположить, что на обоих фото одна и та же девочка. Он вопросительно посмотрел на друга.

      Прислонившись к стене, оклеенной веселыми цветочными обоями, Валера прикрыл дверь, словно кто-то мог их услышать.

      – А теперь послушай интересную историю. Этот сундук нашел один мой знакомый в подвале заброшенного дома в одной деревне в Ленобласти. Но если ты посмотришь обратный адрес на письмах…

      Игорь осторожно взял одно письмо и взглянул на адрес. Республика Бурятия, Кабанский район, село Талый ручей, улица Комсомольская, дом 3. Костин Константин Кондратьевич.

      – Это где вообще? Бурятия какая-то… Костин Константин Кондратьевич, да уж! У его родителей слуха вообще не было? Его все зовут, наверное, КоКоКо. Или Три Ко. Трико! – Игорь улыбнулся и протянул письмо Валерке.

      – А самое главное в одном из писем. Я их прочитал, хоть и трудно кое-где разобрать, но общий смысл понятен, – тот не отреагировал на замечание друга, его нетерпение стало почти осязаемым.

      – И что за смысл?

      – Этот Костин пишет, что хранит что-то ценное!

      – Дай я сам почитаю, что он там хранит.

      Писем было всего два, и оба начинались словами «Дорогая Стёпочка!» Далее шли немудрёные сельские новости о неизвестных Игорю людях. Единственный отрывок, заинтересовавший его гласил:

      «…Лесхоз наш закрывают, чем жить будем не знает никто, поговаривают, расселять нас будут. Глава сельсовета уж каждый месяц в администрацию ездит, а толку-то! Я и сам думаю – уезжать отсюда нам всем надо, ладно я – мужик одинокий. А кто с семьями? Говорили, опять человек пропал, в Лиственном на этот раз, как и Ириша твоя, дома был, а потом не оказалось его, хотя может и врут люди, у страха глаза велики. Послезавтра собирался к Митричу, коли дождей не будет. Я ту вещь, ты знаешь