Колдуй, Яся, колдуй!. Елизавета Шумская

прозванный Упырем, собственно за видовую принадлежность. Поднялся он им относительно недавно – лет двадцать назад. При жизни будучи отличным судмедэкспертом, он оказался востребован и после смерти. Но восстал он не вампиром, а упырем. А этим тварям требовалась не только кровь, но и мясо. Человеческое. В былые времена зарубили бы, не посмотрели на ценность. Но гуманизм проник и в стройные ряды нечисти. Так что предложили Николаю Петровичу экспериментальную диету с соевым мясом и специально для него переработанными свиными мозгами. Он согласился, ибо существом даже после смерти остался весьма миролюбивым. Против всех ожиданий диета зашла, хоть и растолстел на ней Упырь преизрядно.

      – Новенький! – хмыкнул Алхимик, натягивая перчатки. Вот он как раз вполне себе походил на стереотипное представление о своей профессии. Высокий, худой, если не сказать тощий. Этакий классический алхимик из средних веков во всем, кроме одного – излишнего жизнелюбия. Оно светилась в серых глазах, отражалось в извечной улыбке, блистало в бесконечных шутках. Когда их поставили в пару с Упырем, в отделении устроили тотализатор, кто из них скатится в цинизм и сарказм. Кто-то же должен! По всем законам мироздания! Законы были попраны, ибо эти двое нашли друг в друге родственные души и теперь дружили семьями. – Ясенька, Мирослав просил напомнить тебе сегодняшний утренний разговор. Не знаю уж, о чем речь. Хотя подозреваю, что предупреждал тебя он как раз о новеньком. А, признавайся, душенька?

      – Да что с вами всеми сегодня? Напиток прозрения выпили какой?

      Эксперты довольно засмеялись и не стали озвучивать так и просящиеся сентенции на тему «Поживи с моё» или «На то мы и полиция».

      – А что за новенький? – Ярослава аж подалась вперед, желая получить больше информации.

      – Потом… – отмахнулся Упырь, разве что не на коленях исследуя землю рядом с дырой.

      – И правда, Ясенька, посиди вон на бревнышке. Отдохни, – Алхимик достал какие-то непонятные приборы и стал потерян для всего остального мира.

      Ярославе ничего другого не оставалось, кроме как действительно усесться на бревно чуть в стороне от экспертов. Она начала уже думать, не послушать ли музыку или запросить у подруг пропущенные лекции, как вдруг ее неспешные размышления прервал строгий незнакомый мужской голос:

      – Что на месте преступления делает ребенок?

      Яся с тревогой огляделась. Неужели кто-то из детсадовцев сбежал? Не Цветочек ли? С нее станется. В поле зрения никакого дитяти не обнаружилось. Зато нашлись две довольные-предовольные рожи экспертов, уставившиеся на нее с предвкушением, и незнакомец, так же смотрящий на нее, правда, с максимальной степенью неодобрения.

      Не сразу, но Ярослава сообразила, что за ребенка приняли ее саму. Девушка оглядела свои футболку с мухоморами, короткую юбку, полосатые колготки, огромные наушники, самокат и решительно не нашла причины, по которой ее могли бы причислить к детям.

      Она с возмущением посмотрела на мужчин.

      – Да, действительно, почему дети на месте преступления? – тут же решил пошутить Упырь.

      Яся швырнула