Академия Хозяйственных ведьм, или Осенний отбор для генерала. Риска Волкова

Лучше бы желала долгую жизнь себе, потому что то, что произошло после, полностью вышло из-под моего контроля.

      Сижу я, значит, уже пятый час, не чувствуя собственного тела, и размышляю о том, как возвращаюсь в свой мир и со вкусом мщу Виолетте Глебовне, оставляя ей в подарок целую корзину с мышами, которых она так любит, как вдруг перед моими глазами появляется парящий на своих ушах зубастый гад-заяц!

      Висит прямо перед моим носом, хрюкает от собственного ржача, еще и успевает через трубочку какую-то оранжевую жижу попивать из пластикового стаканчика. И самое главное, что никто – ни художник, старательно выписывающий на холсте мое изображение, ни леди Визар – его не замечает!

      Заяц молчит, продолжая на меня пялиться, и пьет свое пойло, периодически подхрюкивая. Я тоже молчу – понимаю, что если начну разговаривать здесь сама с собой, меня могут не понять. Поэтому я решаюсь поговорить с художником.

      – Простите, а еще долго?

      – О… Я уже как раз закончил! Последние штрихи!

      Он делает несколько легких мазков и поворачивает ко мне картину. Я в шоке смотрю на нее. Эта девушка – я? Получилось очень здорово! Невероятно красиво, у Петроуса действительно талант! Разве что выражение лица у меня не очень… Хмурое. Или, скорее, злодейское. Ну, так правильно – я же про Виолетту Глебовну и ее подарочки думала!

      – Так красиво…

      – Весьма недурно, – заметила подошедшая леди Визар, а я ей невольно посочувствовала. Все-таки женщина вместе со мной отсидела здесь пять часов.

      – Мымра! – заявляет пушистый гад, подлетая на ушах к картине. – Как есть мымра!

      И снова сок тянет через трубочку. Бесконечный у него он там, что ли?!

      – Я не мымра… – решаюсь сказать тихо.

      – Мымрятина! Щеки хомячьи, глаза – стекляшки, волосы – куцые, нос…

      Я не выдерживаю, хочу поймать зайца, но сдерживаюсь из последних сил, лишь подхожу ближе к портрету и дышу. Нервно. А что, дыхательная гимнастика помогает…

      – Только Стасик тебя кикиморушку и любил… Кстати, у тебя небось еще и ноги кривые…

      – И волосатые! – огрызнулась я и ойкнула, поняв, что это было вслух.

      – Что?! – тут же среагировала Визар, а Петроус принял все на свой счет. – Волосатость… Где здесь волосатость?! Волос достаточно, милочка! Не больше, не меньше. А если свое не устраивает, так носите, как и все, парики, они для этого и придуманы…

      – Я не…

      Заяц вновь злобно ржет, хряпает своей оранжевой отравой, а во мне вдруг вскипает какая-то волна. Сама не понимаю, как это произошло, но стаканчик в его руках вдруг взрывается и на картину вдруг брызжет прямо с моих раскрытых от ужаса ладоней морковный сок…

      – МОЯ КАРТИНА! Мой шедевр! – заголосил Петроус, а я поняла, что все, кранты мне.

      Генерал Алексэндр Ника

      Дворец принца Андриэса

      – Вот эта, – я отложил портрет в сторону. – Кто она?

      Андр широко улыбнулся, обращая внимание на портрет девушки, белокурого ангела, с глазами наивными и чистыми, словно горный хрусталь.

      – Леди Изольда Миршал, дочь