Хранительница. Обретение мира людей. Оксана Юрьева

лицами. Не матильда, Ина теперь понимает, женщина из другого кресла со снисходительным любопытством наблюдает за происходящим. Иаван встает и идет навстречу Ине. Он останавливается на ступеньке прямо перед ней, высокий и сильный нависая над ней, с усмешкой заглядывая в лицо. Разворачивается, поднимая рукой светлые волосы, и тихо произносит: – у меня разве есть хвост, как у стража? —

      Ина молчит. Происходящее сейчас с ней… этого не могло быть, более того, оно просто не возможно, не допустимо, немыслимо, нереально, необъяснимо… Она в мире людей!

      – Моя мать, Америя, – обращается громко Иаван, оборачиваясь, к женщине в кресле, – представляю тебе нашу гостью. Хранительница Ина из далеких земель. Таких далеких, что тебе этого даже не представить, – тут же он разворачивается к находящимся в зале, его голос звучит еще громче, чтобы его слова могли слышать в самом отдаленном углу просторного зала, – прошу любить и жаловать! Она очень знатна у себя на родине, и я требую самого почтительного отношения к нашей гостье.-

      Ина снова оглядела зал, людские лица и опять любопытство, откровенное, совсем нескрываемое изучение. Перешептывание и непонятные ухмылки. Что-то настораживающее и даже враждебное исходило от массы незнакомых людей, и Ина вдруг ощутила дрожь во всем теле. Холод ли пронизывающий этот огромный мрачный зал заставил трепетать ее или потеря ощущения пульсирующей энергии, с которой она всегда взаимодействовала в Гармоничном мире, но обтекающих тело потоков которой, она совсем не чувствовала сейчас. Она уже не смогла сдерживать дрожь, неудержимо сотрясающую ее тело, и Иаван понял. Он резко снял с себя свободное одеяние с пушистым воротом и накинул на плечи Ины. Согретое теплом его тела одеяние передает это тепло Ине, гася бьющий ее озноб. Она машинально схватывает длинные полы руками, кутаясь в него, словно прячась в нем от непомерного любопытства десятков глаз следящих за ней из глубины полутемного зала. Хрупкая Ина оказалась вся закутанная этим согревающим одеянием, низ которого лежал на полу, закрывая ее голые ноги в сандалиях. По залу прошелестел легкий вздох и перерос в возбужденный шепот.

      – Видишь, – надменно обратилась к ней мать Иавана, – теперь ты по всем правилам почетная гостья, на тебе шуба с плеча самого Владельца всех открытых земель.-

      Все смотрели на нее, явно ожидая от нее каких-то действий, но Ина, вцепившись в края такого греющего мягкого одеяния – шубы, стояла под любопытными взглядами молча и не шелохнувшись.

      – Это твоя гостья, Америя, – теряя интерес к Ине, Иаван разворачивается к Америи, – а у нас церемонии окончены, солнце скоро сядет.-

      Его голос громок. Он уже обращается к внимательно наблюдающем за происходящим на возвышении, жадно ловящим каждое слово произнесенное Владельцем людям, наполняющим огромный зал: – идем на луг у реки жечь костры, водить хороводы, да пить хмельные