Отражение Цветка. Герман Рафаэлевич Арутюнов

например, прикосновение к божественному произошло через спорт. Я с детства занимался легкой атлетикой, прыгал с шестом. А начал так. Когда мне было лет 12, я шел мимо стадиона и сквозь решетку забора увидел, как тренер стоял возле ямы для прыжков, держал в руках шест, и к нему подбегали маленькие мальчишки, один за другим, хватались за шест, а он их перебрасывал через планку. А планка была на высоте 4 метров. И они летят как птицы, по такой красивой дуге, паря в настоящем полете. То, что в обычной жизни не испытаешь.

      И я почувствовал их восторг. Это было непередаваемо. Стоял, прислонившись расплющенным носом о чугунную решетку забора и смотрел во все глаза на эти полеты. И пришел в секцию, к этому тренеру. И стал ходить заниматься. И первые 15–20 занятий тренер меня, как и других маленьких мальчишек вот так вот кидал через планку. Заражал чувством полета.

      Талантливый тренер, он знал, чем занять детскую душу, увлек нас чувством полета… А без этого перекидывания в 12 лет такое чувство полета не испытаешь. Разве что зимой прыгая со второго этажа в глубокий сугроб. Сами мы могли тогда прыгать максимум по 2 – 2,5 метра. Да и то надо было сколько-то раз отжиматься и сколько-то раз подтягиваться, чтобы, разбежавшись с шестом, потом повиснуть на нем и перелететь через планку на такой высоте. А тут тренер просто тебя перебрасывал, и ничего больше было не надо. То есть сразу чувство полета… Оно меня и прихватило.

      И такое чувство восторга, чувство чего-то необычного, почти фантастического, оно в разных сферах время от времени возникает.

      Например, недавно я ходил в театр Покровского на комическую оперу немецкого композитора XVIII века Георга Филиппа Телемана «Дон Пампиноне», где старый холостяк нанимает служанку, а она, во всем подлаживаясь под него, потихоньку влюбляет его в себя и начинает менять его, настрой, жесткость, даже характер. Его недоверие потихоньку исчезает, и вот он уже весь в ее руках. И, влюбляясь, он открывает все время что-то новое в себе.

      И это так талантливо передавалось, эта смена настроений, когда недовольный старый ворчун постепенно превращается в молодого пылкого влюбленного, а потом и видит, какой характер у ней замечательный и вообще она и для жизни ему подходит. А она все больше смелеет и чувствует себя с ним все увереннее. Это как бы формула открытия волшебства этого мира, которое остается потом на всю жизнь.

      И я смотрел и думал, что, если какая-то бабушка приведет на эту оперу своего внука, и он прикоснется к этим чудесам, к этому восторгу возникающих открытий, посмотрит на меняющихся на его глазах людей, то это будет навеки, то есть маленький человек вынесет это чудо с собой во взрослую жизнь. И, что бы ему потом ни говорили, что опера это скучно, занудно, уже отжило, что лучше пойти в цирк или на мультфильмы, он будет искать свои ощущения снова. То есть через любую сферу можно прикоснуться к божественности нашей жизни, которая обычно скрыта и очень редко проявляется.

      И такие открытия бывают в любой сфере, везде можно к этому прикоснуться еще в детстве и вынести свое детское чувство удивления во взрослую