Семейный портрет с колдуном. Наталья Лакота

распустили мои волосы, украсив их крохотной шапочкой с тремя фарфоровыми розами – такими же белоснежными, как платье. Несколько жемчужных нитей кокетливо спускались с её края, ярко выделяясь в моих тёмных кудрях.

      – Теперь вы готовы, – благоговейно произнесла старшая служанка, оглядывая меня со всех сторон и поправляя складки на юбке и кружева лифа. – Мастер Леонсио ждёт вас, следуйте за нами.

      Меня снова вели коридорами, мимо витражных окон и тонких колонн, мимо мраморных статуй, и огромных ваз, расписанных цветами и охотничьими сценками.

      – Входите, леди, – служанки с поклоном распахнули передо мной двери одной из комнат, и я очутилась в огромном и светлом зале, где окна – от пола до потолка – пропускали столько света, что в нём можно было купаться, как в реке.

      – Добрый день, леди. Проходите, мы ждём вас, – услышала я мужской голос, а потом увидела крохотного человечка в алом бархатном берете. Человечек стоял перед мольбертом, у которого были для удобства были укорочены ножки, и держал палитру, задумчиво глядя на меня. – Сядьте на диван, пожалуйста, – предложил человечек. – Тогда складки платья лягут очень живописно. Прошу, – он указал мне в сторону диванчика у окна.

      – Вы – мастер Леонсио? – спросила я, усаживаясь и расправляя юбку.

      – К вашим услугам, – рассеянно поклонился человечек в алом берете, продолжая рассматривать меня. – Чуть поверните голову влево… так… чуть приподнимите подбородок… так…

      – Мой жених уже здесь? – я послушно выполняла все указания художника.

      «Мы ждём…», – это ведь было сказано ещё о ком-то. Вряд ли у крошки за мольбертом самомнение было настолько огромным.

      – Увы, мой внучек занят по долгу службы, – раздался совсем другой голос, и я подскочила, как ужаленная.

      Так и есть! Возле дивана непонятно откуда появился Вирджиль Майсгрейв. Я готова была поклясться, что секунду назад его не было в зале!

      Но мастер Леонсио ничем не выказал ни удивления, ни недовольства.

      – Леди пусть облокотится на ручку дивана, – велел художник, – и смотрит на жениха, а жених…

      – Жених?! – так и взвилась я.

      – Что вы так переполошились? – Вирджиль Майсгрейв картинно оперся о спинку дивана.

      – Леди! – укоризненно воскликнул мастер Леонсио. – Зачем вы встали? Сядьте! Мне необходимо поймать свет!

      – Где Аселин? – спросила я у графа, не слушая художника. – И по какому праву вы назвались моим женихом?

      – А вы бы возражали против моей кандидатуры? – полюбопытствовал колдун, смешливо прищуриваясь. Глаза сверкнули зелёными искрами. – Только не смотрите так гневно! Ведь я всего лишь оказал вам с Аселином услугу! Обратите внимание, я даже надел свадебный камзол, хотя терпеть не могу темные цвета. Они навевают уныние. Вам не кажется, что это несправедливо? Почему невесты всегда в белом, а женихи в черном? Наверное, справляют траур по беззаботной жизни…

      Он опять издевался надо мной. Но это было не просто издевка, это был очередной