Золотой Сын. Пирс Браун

она, оглядываясь по сторонам и презрительно морща нос. – На Марсе у меня гардеробная была побольше этой кладовки!

      – Вы не на Марсе, а в цитадели, – сквозь зубы цедит слуга, внимательно изучая покрытое морщинами лицо Теодоры своими розовыми глазами. – Бесполезным вещам много места не положено!

      Теодора обворожительно улыбается и показывает на знак в виде дерева из розового кварца на груди мужчины:

      – Боже мой! Неужели черный тополь из сада Дриопы?

      – Полагаю, раньше ты такого не видела, – надменно отзывается он, а потом поворачивается ко мне. – Не знаю, как у вас там в садах Марса воспитывают розовых, господин, но на Луне вашей покорной служанке стоило бы держать себя в руках!

      – Разумеется! О, это было так невежливо с моей стороны, – извиняется Теодора. – Я просто решила, что ты можешь знать Матрону Карену.

      – Матрону Карену?! – недоуменно переспрашивает слуга.

      – Мы вместе воспитывались в садах. Передай ей привет от Теодоры, скажи, что я навещу ее, если позволит время.

      – Вы Роза! – восклицает слуга, становясь белым, как стенка.

      – Была Розой. Лепестки давно опали. О, но я же не спросила, как твое имя! Я должна сообщить подруге о том, какой радушный прием нам был оказан!

      Он бормочет что-то неразборчивое и быстро уходит, на прощание поклонившись Теодоре куда ниже, чем мне.

      – Оттянулась? – спрашиваю я у нее.

      – Всегда полезно немножко поразмять мышцы. Особенно когда все остальное разминать уже бессмысленно.

      – Похоже, что моя карьера заканчивается там, где когда-то началась твоя, – мрачно смеюсь я, подходя к видеоэкрану рядом с постелью.

      – Я бы не стала, – останавливает меня она, и я прикусываю нижнюю губу – это наш тайный знак, указывающий, что за нами следят. – Ну да, разумеется… Да и в видеосети вам сейчас делать нечего.

      – А что там про меня говорят?

      – Спорят, где именно вас похоронят.

      Не успеваю ответить, как раздается резкий стук в дверь.

* * *

      Розовая служанка Виктры провожает меня на личную террасу своей хозяйки. Похоже, что у нее ванна размером с мою постель.

      – Какая несправедливость! – раздается женский голос из-за белесого ствола лавандового дерева. – Тебя просто выкинули за ненадобностью, как какого-то серого наемника! – восклицает Виктра, поглаживая колючий кустарник.

      – Виктра, с каких это пор тебя волнует справедливость?

      – Ну что ты вечно задираешься! Присядь, – недовольно говорит она.

      Идеальное, сияющее лицо не портят даже шрамы, отличающие ее от сестры. Виктра садится и прикуривает какую-то модную сигарету, от которой пахнет лесоповалом на закате. Она пошире в кости, чем Антония, выше ее ростом и напоминает мне острие копья, с холодным свистом рассекающее воздух.

      – Ты ошибаешься, Дэрроу, – с раздражением смотрит на меня она, – я тебе не враг!

      – А кто же? Друг?

      – Ты не в том положении, чтобы разбрасываться