Черный копатель. Олжас Сериков

палочек на их форме самопроизвольно растаяли знаки отличия в виде накладных погон и прочих цацек, которыми они любили себя наряжать, а затем все деятели клана осипли и стали говорить женскими либо детскими голосами. На этом их вырождение не закончилось, о чем я могла наглядно судить по яркому представителю древнего и когда-то знаменитого клана.

      Расчувствовавшись, Берик захотел в туалет. При этом выяснилось, что, согласно древнему регламенту их клана, продавцам красно-полосатых палочек разрешено мочиться только сидя, высунувшись наружу из легкового автомобиля. Он принялся бегать по двору базы, нашел служебную «Приору», забрался в нее без разрешения и, нимало не стесняясь окружающих, сотворил акт облегчения у всех на виду. После этого он успокоился и ожидал выезда на трассу в полном молчании.

      Четвертый участник нашей миссии, Неуязвимый Дастан, вообще никак себя не проявлял в общем деле. Он рыскал по базе, подбирал окурки, клянчил еду у местных работников и всей своей внешностью демонстрировал состояние абсолютной праздности. Учитывая его героическое прошлое, для нас это было самой лучшей моделью поведения Дастана.

      Акшагуль завершила бумажный этап работы и вышла к воротам базы в некоторой задумчивости.

      – Дело явно нечистое, – сказала она. – Автобусный парк №26 перевозит девяносто процентов пассажиров двухмиллионного города, имеет на балансе несколько тысяч транспортных средств, но при этом по всем документам проходит как безнадежно убыточная организация. У них нет ни прибыли, ни доходов, ни закупок, и при этом они умудряются эффективно функционировать. Этого дела так оставлять нельзя. Да, и еще, директор подарил мне фотографии пропавших работников.

      С помятого листа обычной офисной бумаги, на нас глядели два распечатанных на цветном принтере лица мужчин лет сорока, явно не отягощенных разумом и заботами. Мы внимательно их изучили, запомнили и вышли, наконец, на трассу.

      Поскольку недалеко от базы находилась остановка, и к ней как раз подошел автобус 101-го маршрута, мы вошли в него и принялись наблюдать за водителями.

      4.

      Где это я?

      Передо мной закопченная стена, допотопные кирпичи выглядывают из-под обширных проломов в облезлой штукатурке. Потеки склизкой плесени, ползающие многоножки, неприятное попискивание крысиных полчищ…

      Вместе с оттаявшим сознанием в голову хлынули потоки боли. Попытавшись двинуться, я обнаружила, что связана по рукам и ногам куском монтажного провода. Соленый привкус крови во рту. Откуда-то сверху проникали робкие лучи солнца – значит, на дворе день, вот только какое сегодня число?

      С трудом развернувшись, я обнаружила, что нахожусь в тесном подвальном помещении, заваленном старыми электродами, треснутыми датчиками и прочим техническим скарбом. Рядом со мной постанывал связанный человек с избитым лицом. В его искаженных диким страхом чертах лица с трудом узнавался деятель торговли Берик.

      – Эй, – негромко позвала я.

      Берик открыл