Кенелм Чиллингли, его приключения и взгляды на жизнь. Эдвард Бульвер-Литтон

англичанин, который может называться мужчиной, то есть каждый мужчина, который когда-то был английским мальчиком и, как таковой, не раз вынужден был пускать в ход кулаки, знает, что такое «мельница». Но я повествую не только pueris[66], но и virginibus[67][68]. Итак, сударыня, «мельница» – прибегаю с неудовольствием и презрением к жаргону, который в таком ходу у писательниц и который современные девушки знают тверже грамматики Мерри[69], и обращаюсь не к писательницам и не к современным девушкам, но говорю это для невинных девиц и для иностранцев, изучавших английский язык только по Аддисону[70] и Маколею[71], «мельница», повторяю, в переносном смысле означает такое положение, когда один из бойцов в благородном боксе, бешено ринувшись вперед, попадает головой точно в тиски между согнутой левой рукой и левым боком противника, и эта голова, оставаясь беспомощной и ничем не защищенной от града кулачных ударов правой руки победителя, мгновенно теряет всякое человеческое подобие. В это положение часто попадает тот, кто хотя бы превосходит противника в силе, но неуклюж, и он редко встречает пощаду со стороны того, кто одержал верх благодаря искусству и знанию приемов. Занеся правый кулак, Кенелм миг помедлил, потом, разжав левую руку, выпустил пленника, дружески хлопнул его по плечу и как бы в виде извинения обратился к зрителям:

      – У него красивое лицо – грех его портить!

      Опасность положения Тома была очевидна для всех, и добродушный отказ противника от своего преимущества показался зрителям таким великодушным, что они закричали «ура». А сам Том почувствовал, что с ним поступили точно с ребенком. Увы, увы! В то время как он повернулся и немного пришел в себя, глаза его остановились на лице Джесси. Губы ее были приоткрыты – у ней захватило дух. Том же вообразил, что она улыбается презрительно. Он сделался страшен. Теперь он бился, словно бык в присутствии молодой коровы, которая должна была достаться победителю.

      Если Тому никогда еще не приходилось сражаться с противником, учившимся у профессионального боксера, то и Кенелм не встречал еще силы, которая, будь она натренирована по всем правилам искусства, неминуемо сломила бы его. Держаться оборонительной системы было бы уже ошибкой. Он больше не мог, как ловкий фехтовальщик, играючи отклонять подобные молоту удары могучих рук. Преодолевая защиту, они сыпались ему на грудь, как на наковальню. Он сознавал, что стоило одному такому удару поразить его голову – и он погиб. Он понял также, что его удары в грудь противника оказывали не более действия, чем удары трости по коже носорога. Но вот глаза его сверкнули огнем, ноздри раздулись – Кенелм Чиллингли перестал быть философом. Трах! с размаху ударил он противника, но как непохоже это было на неопределенные удары Тома Боулза! Он попал прямо туда, куда метил, точно пуля тирольца или английского стрелка в Олдершоте[72]

66

Отрокам (лат.).

67

Девицам (лат.).

68

«…не только pueris, но и virginibus» – цитата из Горация: «Virginibus puerisque canto» – «Отрокам и девицам пою» («Оды», III, 1, 4).

69

Мерри Линди (1745–1826) – «отец английской грамматики», автор школьных учебников и руководств по грамматике, а также словаря английского языка. Про него говорили, что он научил англичан их языку.

70

Аддисон Джозеф (1672–1719) – знаменитый английский писатель, преимущественно сатирик. Издатель сатирических журналов «Болтун» и «Зритель», которые явились прототипом для многих изданий подобного рода в других странах.

71

Маколей Томас (1800–1852) – английский критик и историк, по взглядам умеренный либерал, автор пользовавшихся большим успехом «Истории Англии» и «Опытов».

72

Олдершот – город неподалеку от Лондона, где был устроен постоянный военный лагерь.