По ту сторону зеркала. Татьяна Осипцова

бабушка.

      Тут в ход шли счета за квартиру, свет и телефон. Потом чеки из аптеки. Потом чеки из магазинов, потом объяснения, сколько на рынке стоят фрукты и овощи. Устав подсчитывать, бабушка смирялась, бормоча:

      – Картошку можно и на участке вырастить…

      – Когда? – взрывалась Надя. – Я же возле тебя все время, как привязанная!

      Она бросалась на свою постель и закрывалась с головой одеялом. Из-за шкафа неслось:

      – Прости меня, Наденька, девочка моя….

      – Прощаю, только спи давай.

      Такие концерты с небольшими вариациями случались два-три раза в месяц. Надя терпела, понимая, что бывает и хуже. Как-никак бабушка сама передвигается по квартире, правда, на улицу второй год не выходит, но пока еще помнит, где находится туалет. И соседей они ни разу водой не залили, и газ бабуля, если включает, то и спичку к горелке не забывает подносить. Но что будет дальше?

      Помаявшись, погадав минут пятнадцать над смыслом приснившегося, Надежда решила потихоньку, чтобы не разбудить бабушку, встать с постели. Но оказалось, что она тоже не спит.

      – Что это ты так рано вскочила? – Софья Аркадьевна указала взглядом на часы, – еще сорок пять минут могла поваляться.

      Надя и не подозревала, что бабушка помнит, во сколько она встает по утрам. И глаза у нее сегодня ясные, взгляд осмысленный.

      – Да что-то не спится, бабуля. Может, чайку попьем, уж если мы обе проснулись?

      – Сейчас до туалета добреду, умоюсь и попьем.

      Внучка была удивлена таким хорошим состоянием бабушки. В последнее время с трудом удавалось покормить ее завтраком до ухода на работу. Софья Аркадьевна капризничала, говорила, что ничего ей уже не надо, умереть бы поскорее, чем так жить… А сегодня она с удовольствием съела баночку йогурта, взялась за бутерброд.

      – Так что ж тебе не спалось, милая моя? Замуж пора, измучила я тебя, – начала бабушка.

      – Не хочу я замуж, да и не за кого, – успокоила ее Надя и, чтобы сменить тему разговора, решила рассказать про свой сон. – Мне сон чудной снится, уже не в первый раз. Все зеркала да зеркала, и во всех мое отражение, а в то же время как бы не мое… Прическа другая, одежда – то платье вечернее, то рваные джинсы и камушек в пупке.

      Скажи она такое пару лет назад, услышала бы в ответ: «Я тебе дам – камушек в пупке!» Интересно, отреагирует ли в нынешнем состоянии? Может, уже пора джинсы покупать, бабушка и не заметит?

      Но Софья Аркадьевна смотрела на внучку пристально и серьезно:

      – Зеркала? И в них ты, да не ты?..

      – Да, бабуля, вроде я, но как бы и не я.

      Бабушка смотрела на внучку, и постепенно глаза ее заволакивались слезами.

      – Прости меня, внученька…

      «Начинается, – мысленно вздохнула Надя, – ненадолго же ее просветления хватило».

      – Я очень виновата перед тобой, – Софья Аркадьевна вытащила из-за рукава халата платочек и утерла катившиеся по морщинистым щекам слезы. –