По ту сторону зеркала. Татьяна Осипцова

и впредь. Отпускаю тебе грехи твои. Иди с миром и посещай храм Божий. Я отслужу сорокоуст по новопреставленной рабе Божьей Софье. Записочку напиши и отдай сестре Марии в окошечко.

      – Спасибо, батюшка.

      Надя покинула церковь с облегченным сердцем.

      Она была крещеной, но не считала себя верующей. А может, в этом действительно что-то есть? И кто-то смотрит на нас сверху и определяет, что есть добро, а что зло, направляет нас?.. Ведь почему-то ей стало легче после исповеди, и она почувствовала утешение от простых слов священника… Или пребывание в намоленном месте принесло ей такое успокоение? Церковке полторы сотни лет, и службы в ней не прерывались даже во времена оголтелой борьбы с опиумом для народа.

      Теперь, когда чувство вины отступило, Надя ощущала лишь тихую скорбь от потери единственного близкого человека.

      Она стала заходить в храм почти ежедневно: ставила свечки, молилась, как умела, бросала в церковную кружку монеты. С тех пор как не стало бабушки, ей казалось, что в кошельке остаются лишние деньги…

      Глава 3

      Наступил сороковой день. Антонина Гавриловна собиралась поехать вместе с Надей на могилку Софьи Аркадьевны, но накануне слегла с простудой.

      Пришлось ехать одной. Кладбище располагалось за городом, в десяти километрах. В ту сторону от городского автовокзала ходил рейсовый автобус, но он вовремя не пришел. Надя с небольшой толпой мерзла на апрельском ветру. Какая-то деловая тетка сбегала навести справки, вернулась за своими баулами и сообщила:

      – Следующий через сорок минут, а этот отменили.

      Народ, поругиваясь на нынешний всеобщий бардак, потянулся к небольшому зданию автовокзала.

      – В прежние времена предупредили бы, по радио объявили, – выпускала пар тетка с баулами. – А теперь: справочной нет, касса не работает, я до них еле достучалась! Люди без толку на ветру мерзнут, а им хоть бы хны!

      Надя, у которой в руках был только сумочка и полиэтиленовый пакет, предложила женщине помочь поднести ее багаж. Когда они вошли в здание, на скамейках оставалось всего одно свободное место, его и заняла деловая тетка.

      – А тебе и сесть некуда! – продолжала возмущаться она, придвигая свои клетчатые сумки поближе. – Вот как о людях заботятся – от зала ожидания четверть осталась!

      Надя огляделась. Действительно, большая часть зала отгорожена. Аляповато разукрашенная граффити стенка сверкает гирляндами разноцветных огней. Над дверью мигает английская надпись. «Сумасшедшая касса» – дословно перевела Надя. Зал игровых автоматов.

      Заглянуть, что ли, подумала она. Все равно ждать около часа, а присесть негде.

      Едва она открыла дверь, как на нее обрушился шквал ритмичной музыки, щелканья и звона. Она хотела вернуться в зал ожидания, но тут к ней обратилась девушка, сидевшая за конторкой у входа:

      – Здравствуйте, сколько денег вам разменять?

      Отказываться показалось неудобным. Надя порылась в кошельке