Графика. Гор Чахалян

их. Тем более по одной. Тем более незнакомому мне человеку, который наверняка не оценит и не поймет их. С другой стороны, у меня почти не осталось денег. Зато осталось много угля. Что же делать?

      Поставив чистый холст, я достал новую пачку и вытащил толстую палочку. Ладно, думал я, обтачивая палочку, будь что будет. Не думаю, что они ему понравятся. Вздохнув, я посмотрел сначала на картон, затем на гостя.

      – Как Вас зовут? – спросил я, пристально вглядываясь в его лицо.

      – Ох, простите, я не представился, мое имя Альберт, я занимаюсь… – затараторил он, но я его уже не слушал.

      “Альберт-мольберт” – хихикнуло где-то в моей голове. Я закрыл глаза, доставая из глубин памяти то, без чего я точно никогда не смогу рисовать. Итак…

      «Поэт в голове велел взять чистый лист,

      Поэт мне диктует строчки…»

      Не открывая глаз, я провел линию, делящую картон надвое.

      «…художник во мне откровенен и чист.

      Художник рисует точки».

      Открыв глаза, я увидел рисунок.

      «В художнике взялся за гриф музыкант,

      На пробу берет аккорды…»

      Обводя контуры рисунка, второй рукой я смазывал четкость линий.

      «…звучит унисоном в моей голове

      Тот стих, что в порыве спетом,

      Из тысячи точек на чистом листе

      Залег в нотный стан портретом».

      Что-то капнуло на мою руку.

      «…вот мой музыкант доиграл и притих.

      И с ним, завершая строчку

      Поэт в голове написал этот стих».

      Я размазал каплю по центру листа.

      «Художник поставил точку».[1]

      Отложив уголь, я вытер слезы. Готово.

      – Вова… – я услышал еле уловимый шепот. Обернувшись, я увидел стоящего рядом Глюка. Скрестив руки на груди, он внимательно смотрел на картину.

      – Ты хорошо его описал, – сказал он, переводя взгляд на меня. – Твой способ восприятия впечатляет. Чем он тебя так зацепил?

      – Не знаю, – честно ответил я.

      – Владимир, все в порядке? – Альберт с тревогой смотрел на меня. – Вам нехорошо?

      – Нет, просто… – я помотал головой и сделал рукой пригласительный жест. – Взгляните.

      Встав рядом со мной, он посмотрел на рисунок.

      – Не думаю, что он поймет, – сказал Глюк.

      – Это и не требуется, – ответил я.

      – Что не требуется? – спросил Альберт. – Вы только что это нарисовали? Что это?

      – Вы, – коротко ответил я.

      – Но, – он ещё раз взглянул на рисунок. – Но ведь… я не… это ведь совсем не похоже на меня, это вообще не похоже на человека! Это… я даже не знаю, как это описать!

      Кажется, бедняга думал, что я над ним издеваюсь.

      – Я рисовал не ваш портрет, – спокойно объяснил я. – Здесь изображены вы таким, каким вас вижу я. Тело всего лишь оболочка. Его не имеет смысла рисовать. Это все равно, что рисовать море, не

1

Стихотворение замечательной поэтессы Евы Лисс.