Мой враг по переписке. Донна Марчетти

не пятница, – нахмурился я.

      – Сделаем исключение, – сказала мама. – Можем взять любую начинку, какую захочешь.

      – А как же папа?

      Папа обычно не позволял выбирать начинку. Мы заказывали то, что хотел он.

      – Папа сегодня вечером не вернется. – При этих словах она отвернулась.

      – О… Почему?

      Она пожала плечами, заставила себя взглянуть на меня и сложить непослушные губы в улыбку.

      – Он уехал по работе. Может, его не будет пару дней.

      Я понял: что-то не так. Папа никогда раньше не «уезжал по работе» так, чтобы не возвращаться домой. Еще и мама вела себя странно. Я раньше не видел, чтобы она так притворялась, будто все в порядке, когда покрасневшие глаза говорили совсем о другом. Она взяла телефон и протянула его мне.

      – Хочешь сам заказать пиццу?

      – Конечно, – сказал я, забирая его, и мама пошла по своим делам. Я с минуту смотрел на телефон, а потом повернулся к ней, выходившей из кухни.

      – Мама?

      Она застыла, медленно повернулась и посмотрела на меня, обеспокоенно нахмурившись. Я хотел бы надавить на нее, чтобы она рассказала мне правду, но под таким взглядом не мог заставить себя это сделать.

      – Можно я закажу себе шипучки? – спросил я вместо этого.

      – Конечно, милый. Заказывай что хочешь. Сегодня твой вечер.

      Папа не вернулся домой ни на следующий вечер, ни на следующий после него. Я мог позволить себе отвлекаться на то, что его нет, но решил сосредоточиться на учебе и тщательной подготовке к экзаменам. Письмо Наоми было последним, что меня интересовало. Я почти забыл про него, пока не разобрал рюкзак после окончания восьмого класса. Я был разочарован, что папа не приезжал, но, кажется, меня это не сильно удивляло. Я знал: что-то происходит. Просто хотел бы, чтобы мама сказала мне об этом прямо.

      Когда я нашел письмо, то сидел на кровати, а Рокки устроился у моих ног. Он был большим псом и занимал почти все пространство на полу между кроватью и стеной. Я вытащил письмо из конверта и перечитал его. Сейчас казалось бессмысленным придумывать что-то грубое в ответ. У меня не осталось сил на то, чтобы писать Наоми. Я был в ужасном настроении. Какая ирония: в пятом классе эта переписка началась из-за моего дурного настроения в тот день, а теперь я мог поддержать ее грубостями, только когда был счастлив.

      И тут ко мне легонько постучали. Я отложил письмо на тумбочку и сказал:

      – Войдите.

      Дверь открылась. Я удивился, когда в мою комнату вошел папа. На секунду я подумал, что все мои страхи и сомнения были необоснованными, что он правда был в командировке последние несколько дней и потому не появлялся дома. Я решил: может быть, он зашел извиниться за то, что пропустил конец учебного года, и теперь мы пойдем поужинаем всей семьей. Я отказался от приглашения на праздник у Бена в надежде, что папа вечером придет домой. Теперь я был рад, что не пошел туда.

      Но потом я увидел папино выражение лица. Брови были нахмурены, рот изгибался