Рабин, он и в Африке Гут. Алексей Лютый

Другие спокойно поднимались и брели к верблюду своего босса, ну а третьи пытались насадить Рабиновича на свои примитивные мечи. С такими у Сени разговор был короткий – дубинкой по голове и оставить отдыхать до следующего захода. Обычно это помогало, и лишь двоим потребовалась троекратная контузия. Правда, после этого оба аборигена принялись лепить куличики из песка, но зато успокоились и порядков не нарушали.

      Попов с Жомовым в это время блаженствовали в тени легкого шатра, который с огромным трудом поставили сами под чутким руководством главного караванщика. Он щедро полил какие-то тряпки водой и обмотал ими головы перегревшихся милиционеров. Оба нежились на мягких коврах и язвительно комментировали работу Рабиновича. Правда, их наслаждение собственным исключительным положением длилось недолго. Едва первые караванщики, приведенные в чувство пинками Рабиновича, подошли к своему боссу, как он тут же послал их позаботиться о Сене. Один так же обмотал голову Рабиновича мокрой тряпкой, другой держал над ним зонт, а еще двое усиленно махали на кинолога веерами, пока тот практиковался в оказании первой помощи пострадавшим от поповских репрессий. Увидев такую свиту около Рабиновича, Андрюша горестно вздохнул.

      – Слушай, Ваня, – обратился он к омоновцу. – Ну почему Рабиновичу всегда больше нашего уважения и почета достается?

      – Пи-итаму, что почтеный богатур – силуга Сета, – склонив голову, ответил вместо Жомова караван-баши. – А ви – лишь тольки его сипутники.

      – Кто слуга? Чей? – Ваня удивленно повернулся к Попову. Тот удивленно развел руками.

      – Моя пилоха говорить, но моя хирашо чужая бога зинает, – начальник каравана сначала вновь ткнул указательным пальцем в зенит, едва не продырявив крышу палатки, а затем почтительно поклонился. – Ваша Сет виликий бога войны. А такой гордий зиверь, – теперь палец караванщика нырнул в сторону Мурзика, – можит тольки силужителю Сета починяцы. Мине непириятности с местным началиством не нужины, пата-аму силуги Сета – моя жиланий гости.

      – Андрюха, ты что-нибудь понимаешь? – ткнул Попова в бок омоновец. – Или мне этому хмырю бородатому разок в ухо стукнуть, чтобы он по-русски говорить начал?

      – Вставать не лень? – поинтересовался Андрюша. – А вообще-то, Ваня, кое-что и без кулаков понятно. Сет – это египетский бог войны. Ну а если этот старый пень считает его нашим богом, значит, и нас принимает за египтян. Непонятно только, какой сейчас год…

      – Так у караванщика и узнаем, – радостно ухмыльнулся Жомов и, не вставая с ковра, дернул аборигена за халат. – Эй, мужик, год сейчас какой?

      Тот нахмурил лоб и застыл. Несколько секунд Ваня не сводил с него взгляд, а затем посмотрел на Попова таким взглядом, словно требовал у друга объяснить, что он в этот-то раз неправильно сделал. Андрей удивленно пожал плечами, и омоновец задумался сам: стукнуть ли караванщику по маковке, чтобы вернуть его к реальности, или просто плюнуть и забыть о своем вопросе. После долгих логических вычислений Ваня все же решил,