Вторая семья моего мужа. Даниэлла Ник

осудили и не поняли, но у каждого свой путь. После бурного секса, в темноте, я долго размышляла о нашем будущем, и решила, что не отпущу его до тех пор, пока он сам не попросит. А вдруг, произойдет нечто такое, что ускорит процесс, и он вернется ко мне раньше? Я буду сильной, как просит Макар. Его надежным тылом и порой.

      Живя в достатке, я даже не задумывалась, насколько сложная работа у моего мужа. Деньги с неба не валятся, это я знала всегда. Также, я всегда себе отдавала отчет, что построить такую карьеру к тридцати годам – архисложно. Из его слов, я сделала вывод, что за ним кто-то стоит. Очень влиятельный и сильный, и неподчинение ему – подобно смерти.

      – Роднулечка, – заглядывает в нашу спальню Макар. – Ты проснулась?

      Я потягиваюсь, насколько позволяет беременный живот и откликаюсь.

      – Да. Там блинчиками пахнет?

      – Забыл вытяжку включить, – начинает оправдываться он, заходя в спальню. Усаживается на кровать и гладит меня волосам, не сводя с моего лица влюбленного взгляда. Я тянусь к нему всеми фибрами души, обнимаю крепко-крепко, и, наконец, на время обретаю душевный покой.

      – Я уже встаю, Макареша! – потершись о его щеку носиком, поднимаюсь с постели. – Блин, между ног тянет. Отвыкла совсем от тебя.

      – Не говори так, Кируся!

      – От твоего размера, – тут же поправляюсь. – Макар, я не спрашивала раньше, а что, если ты захочешь секса, когда меня нет рядом? Это ведь нормально! Тебе еще нет тридцати.

      – Ты знаешь, жена моя, – обнимает меня сзади и оглаживает живот. Яра как чувствует, тут же толкает папочку ножкой. – А как я, по-твоему, в командировке справлялся раньше?

      Я понимаю, к чему он клонит, и больше к этому вопросу мы не возвращаемся.

      – Ммм, – стону я, наворачивая уже третий блин подряд. – Обожаю! Невозможно вкусно!

      – Я так соскучился по русской еде, – смеется Макар, любовно касаясь моей руки. Автоматически отмечаю, что обручальное кольцо, которое я надевала ему три года назад, по-прежнему, на месте. – Меня уже тошнит от плова и лепешек.

      – Лейла не умеет варить щи и стряпать пельмени? – резко вырывается у меня комментарий.

      – Без понятия, что она умеет! – ровно отвечает муж, не реагируя на мой импульсивный выпад.

      – Как поживают твои родители? – перевожу я тему, хотя мне безумно интересно разузнать подробности их взаимоотношений.

      – Не знаю, – тяжело вздыхает Макар.

      Тема родителей для него больная. Случилось так, что младший брат болен ДЦП и отец с матерью положили жизнь на его развитие. Старший сын рос как трава в поле, пока те ездили на реабилитации, консультации и бесконечные обследования. Даже на свадьбу они не приехали. Я знаю, что Макар каждый месяц отправляет им приличную сумму, на этом все.

      – Что с работой? Когда тебя уже посадят в кабинет?

      – Ой, это тоже сложный вопрос, малышка. В полях меня заебало работать, налаживать все бесконечно. Мне это напоминает борьбу с ветряными мельницами. Иногда такое отчаяние накатывает, что с ума схожу. Работаю на износ. Сейчас, слава богу, в Москве собрали команду для развития