Звёздный капитан. «Letroz» Вадим Смольский

всё несколько сложнее.

      Тут используется система «вахт». Одна такая – это восемь часов, три – полный земной день. Вокруг вахт, как системообразующего стержня, и вертится вся без исключения жизнь на корабле. Возможно, главнейшая из задач капитана – составить расписание так, чтобы никто не слонялся без дела.

      Поэтому, такие понятия как день, ночь, утро, вечер очень быстро меняют своё значение. Ночь – это когда ты спишь, хотя по часам может быть и два часа «дня», утро – время подъёма, даже если на будильнике горит цифра двадцать три.

      К такой чехарде приспосабливаешься далеко не сразу: как правило, у всех начинается месяц «космической болезни» – когда человек долго и мучительно перестраивается под новый режим дня. Постепенно привыкаешь смотреть на часы исключительно затем, чтобы узнать сколько осталось до конца смены.

      ***

      На следующее «утро» во время завтрака я повстречал Лютцева. Старика было не узнать в первую очередь, потому что тот поменял свою привычную чёрную форму службы безопасности на стандартную синюю. Для меня они настолько срослись, что, глядя на Евгения в другой одежде, я не сразу понял, что передо мной именно он, а не какой-то другой офицер. Лейтенант таких проблем в моём отношении не испытывал, и, судя по растерянному выражению лица, он, сомневаясь в правильности своих действий, подсел ко мне.

      – Капитан, – поздоровался Лютцев и, словив тяжёлый взгляд, вздохнул и принялся объясняться, – я не испытываю ни капли радости от того, что мне пришлось вам лгать. Вы можете злиться сколько угодно, но я продолжу стоять на своём: меньше всего людям, очутившимся в той пустыне, нужно было, чтобы их лидер занимался рефлексией по поводу оставшихся.

      Безусловно, всё сказанное им было абсолютно верно. Евгений, безусловно, прав, но согласиться с ним я всё равно не мог. Это был не столько мой конфликт с ним, сколько конфликт между моими не знающими прощения совестью и умом. Поэтому я, постаравшись сохранить безразличное выражение лица, продолжил есть, никак не реагируя на лейтенанта. Это его явно оскорбило, хоть он и ничего не сказал. Только скривился. Поднявшись с целью пересесть, Лютцев с намёком посмотрел на часы и добавил:

      – Сегодня в двенадцать Кереньева выводят из искусственной комы. Я, Фаррел и ещё пара ребят с «Небулы» будем присутствовать.

      – Обязательно зайду.

      Лейтенант кивнул и, не говоря больше ни слова, подсел к кому-то из команды «Циолковского». Я же, сделав в уме пометку не забыть об этом, вернулся к другой терзавшей меня проблеме. Хотелось пойти к Джанет, но заявиться без какого-то повода казалось мне чем-то недопустимым, поэтому этот повод я весьма старательно искал.

      Нашёлся он достаточно быстро: мне на глаза попался стенд, на котором показывалось сегодняшнее меню столовой. Кормили на крейсере не хуже, чем в ином ресторане. Сразу видно – особый статус для снабженцев. Вряд ли девушка ходила в корабельную столовую, а значит, заявиться к ней с чем-нибудь из раздела десертов было не самой плохой мыслью. План битвы был готов!

      Одна