Моя большая сводная проблема. Анна Юрьевна Денисова

обратную дорогу Соня упорно игнорировала мать. Отвернувшись к окну, она разглядывала вывески магазинов, пока их малолитражка катила в сторону дома.

      – Ну что ты надулась, морковка? Я же делаю как лучше.

      – Съехаться с малоизвестным мужчиной – это же то, что надо. А вдруг он извращенец. Сколько ты его знаешь, месяц, два?

      – Полгода вообще-то, – Елена Сергеевна потрепала дочь по плечу и попыталась обнять, удерживая руль одной рукой.

      – Мам, смотри за дорогой. Ещё не хватало попасть в аварию. Хотя, я бы не отказалась впасть в кому минимум на месяц.

      – Не говори ерунды. Ты знаешь, что черепно-мозговые травмы бесследно не проходят…

      Соня скорчила кислую мину. Она терпеть не могла, когда мать включала доктора. По правде сказать, Елена Сергеевна ни на миг не забывала о профессиональной деятельности. Весь район наведывался к ним то за лекарством, то за советом, то рецептом, словно у них не квартира, а приёмный покой. Порой Соне казалось, что чужие жизни для мамы важнее собственной дочери. Конечно, быть предоставленной самой себе имело отдельные плюсы, но семейного тепла и уюта иногда катастрофически не хватало. Злорадный внутренний голосок напомнил, что теперь их будет в избытке.

      – А во-вторых, в коме не сдашь вступительные экзамены, – продолжила мать, не оставляя попыток вывести на диалог. – Как, кстати, дела в институте?

      Соня подавила мучительный вздох. Уж лучше пусть включает доктора, чем заботливую мамашу. Перепады из крайности в крайность действовали на нервы. То: «ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать такие вещи», то: «ты ещё слишком мала, чтобы судить об этом». Соня решила больше не отвечать, и в конце концов родительница отстала. Когда старенький седан притормозил у подъезда, Соня выскочила из машины. Мать крикнула вдогонку, но она уже не услышала.

      Оставшись наедине, в своём комфортном мирке маленькой прямоугольной комнаты, Соня улеглась на кровать поверх покрывала. Она скользнула взглядом по стенам с выцветшими розовыми обоями в мелкий цветочек, оклеенными ещё в советские времена. На них ярким пятном васильковых, бирюзовых и жемчужных нитей висел ловец снов – подарок Лизы. Старый платяной шкаф и письменный стол – перешли в наследство от мамы. Собственностью Сони был только устроенный беспорядок. На ремонт денег не хватало. Но несмотря на скромность и даже некоторою убогость, Соня свою комнату любила. Сколько она себя помнила, они всегда жили с мамой вдвоём. Бабушка умерла, когда Соня пошла в школу, дед на два года раньше. Отца не было никогда. И как не терзала она мать расспросами, та стоически отмалчивалась.

      Соня уставилась в пожелтевший потолок, размышляя, как теперь изменится жизнь. Интересно, как сложатся отношения с новым сводным братом? Будь они в романтической комедии, сначала устроили войну не на жизнь, а на смерь, и потом, изрядно потрепав друг другу нервы, признались в пламенных чувствах. Конечно первый секс был бы потрясающим, до фейерверков из глаз и расщепления на энное количество частиц. Или на что там распадаются героини бульварных романов? Соня усмехнулась, представив всю комичность происходящего,