Я любила тебя, предатель!. Мария Геррер

чтобы с моим мужем случилось что-то ужасное. Мы так любим друг друга! Я умру, если…

      Стоп! Мне нельзя думать о плохом.

      Но темные мысли кружили в моей голове, сгущаясь как грозовые тучи. А вдруг все совсем плохо? Вдруг Матвей не переживет операции?

      Ладони похолодели, и я крепче сжала пластиковый стаканчик с горячим кофе. Но и он не грел мои пальцы.

      Слез не было, а душу рвало в клочья.

      Мне осталось только верить в лучшее и молиться. Молиться и верить…

      Глава 2

      Холл больницы сиял болезненной чистотой. Бледно-голубые стены, такие же жалюзи на огромных окнах, светло-серый мраморный пол, обтянутая палевой экокожей больничная мебель. Все было до невозможности бледным, почти белым. Холодно сверкали хромированные элементы мебели. До чего же тут неуютно!

      Запах лекарств и дезинфицирующих средств мешался с запахом кофе. Я все еще сжимала в руке уже успевший остыть стаканчик. Заставила себя выпить свой любимый капучино. Он оказался отвратительным на вкус – порошковый, приторно сладкий.

      Олег приехал через полчаса. Окинул меня цепким взглядом, коротко кивнул и подошел к регистратуре. Ничего нового я не услышала. Администратор ответила ему то же, что и мне.

      – Ты как? – коротко бросил мне Олег.

      – Как видишь, – что за идиотский вопрос? Болезненный ком подкатил к горлу, и я судорожно глотнула воздух.

      – Понятно, – Олег сел в соседнее кресло и закинул ногу на ногу. – Родителям звонила?

      – Нет. Я хотела попросить тебя сделать это, – мне, наконец, удалось справиться, и я смогла вздохнуть полной грудью.

      – Правильно, – кивнул он. – Не надо их волновать раньше времени. Я позвоню родителям после операции, когда будет понятно, что и как.

      Разумные слова, но какие холодные! Словно не его родной брат попал в аварию, словно не жизнь Матвея висит на волоске.

      Олег всегда отличался холодным и расчетливым умом. Он напоминал мне робота. Его рациональному уму были чужды эмоции. Даже улыбался он одними губами, а серые глаза оставались холодными и безразличными. Мне всегда казалось, что в свои тридцать Олег успел все повидать в жизни и ему безумно скучно наблюдать за тем, как суетятся окружающие его люди.

      – Хочешь кофе? – поинтересовался он только из приличия.

      – Да, пожалуйста, – кивнула я. – Черный без сахара.

      Возможно, еще одна чашечка кофе поможет мне немного взбодрится. И возможно, черный кофе здесь не такой отвратительный.

      Олег взял кофе себе и мне. Себе со сливками и сахаром. Странно для мужчины. Мой Матвей любит крепкий черный, иногда добавляет в него немного сахара или коньяка. А сливки – это так не по-мужски, под стать гламурной девушке… Глупые мысли лезли в голову. О чем я думаю, причем тут кофе? Матвей на грани жизни и смерти, а я размышляю о ерунде.

      Надо бы и моим родителям позвонить, рассказать о случившимся. Но что им рассказывать? Олег прав, пока еще ничего не понятно. Возможно, все не так страшно, как мне представляется. Или наоборот, совсем ужасно…

      Минуты тянулись