Твоя Мари. Флешбэки. Марианна Крамм

отказывает, сам не берешь.

      – И что же, тебе не было бы… ну, не знаю… странно или неприятно? – допытывался я. – Если бы я сейчас пошел в «нору»?

      – Да иди, мне-то что, – пожал плечами Олег. – Если она не против, можешь.

      – Серьезно, Олег – неужели не сжалось бы нигде?

      – С какого перепуга? Это Тема, а не ваниль, я не обещал хранить верность сам и не требовал взаимности. Такой договор заключается еще на берегу, так что никаких обид, соплей, ревностей – я от этого застрахован. А для меня никто из них ничего в плане эмоций не значит. С нижней должно быть кайфово в экшене – моя Тема выглядит так.

      – А Мидори?

      – С Мидори иначе, но и у нее нет права на ревность.

      – Но ведь и права пойти от тебя на сторону тоже нет?

      – По ее желанию – нет, – кивнул Олег, придавливая окурок. – Но если я захочу отдать ее тебе, она не возразит, ты ведь знаешь это. Можешь пойти к ней хоть сейчас.

      Я открыл от удивления рот:

      – В… каком смысле?

      – В том, в каком захочешь. Можешь пойти к ней в комнату и переспать с ней, я не возражаю.

      – Она что – здесь?!

      Мое удивление было совершенно искренним, мы катали экшн с другой девушкой, и именно она сейчас лежала на расстеленном футоне в «норе». О присутствии в квартире Мидори не было даже речи.

      – Конечно, – кивнул мой друг спокойно. – Я не отпускал ее сегодня, она вернулась с работы и сразу ушла к себе, ты даже не заметил.

      – Но… как ты катал с другой… зная, что она… ну, что она тут?

      – И что? Таковы правила нашей с ней жизни – если я хочу другую нижнюю в экшн, я беру другую нижнюю. Если при этом я не разрешил Мидори уйти, она остается в своей комнате.

      Олег соскочил с подоконника и тоже налил себе кипятка в чашку, бросил туда какой-то шарик из большой жестяной банки, и через минуту на дне его чашки в буквальном смысле распустился цветок с розовой серединкой и зелеными листьями – скрученный чай.

      – В лайф-стайле, Диня, чем и хорошо – ничего не надо объяснять дважды. Договариваешься на берегу – и все, потом шаг влево-шаг вправо приравнивается к побегу и карается разрывом отношений, – он уселся за стол напротив меня и отхлебнул бледно-зеленый напиток.

      – Вот так сразу, без разговоров и оправданий?

      – Да, – кивнул Олег. – Таковы условия. Либо она подчиняется моим правилам и требованиям беспрекословно, не думая и не обсуждая, на доверии, либо может быть свободна.

      – Погоди… – я взял новую сигарету. – Но ведь это значит, что она как бы отдает тебе свою жизнь и не может даже никаких решений самостоятельно принять?

      – Да.

      – Капец… а если у тебя крыша поедет, и ты решишь, что она должна вены вскрыть?

      – Она вскроет, – спокойно сказал он. – Но абсурд плох и в обычной жизни, ты же должен это понимать. Если я беру ответственность за нижнюю во всех сферах, я должен быть уверен в том, что мне не захочется перешагивать рамки, которые мы установили, входя в такие отношения. Мы договаривались об отсутствии