Томця. Михаил Чурсин

бабули скользнул по просторам жилища – невысокого дома, ладно сложенного из самана, с выбеленными стенами и узкими окнами с выкрашенными в голубой цвет рамами. Колченогий стол с табуретками, на которые были накинуты вязанные цветастые круги подстилок, близко стоял к тучной и громоздкой белой печи, делившей помещение на две половины – место для готовки и комнату для отдыха. Деревянные полы украшали плетенные половички, а окна – тонкие паутинки занавесок, без которых жизнь в доме казалась просто невозможной. На подоконнике в засушенной тыкве гордо восседал пышный куст герани, горячо любимый и опекаемый хозяйкой и оберегаемый надежным взором желтых глаз Дымка. В воздухе сладко пахло ароматом, впитавшим в себя далекий запах земли, моченых яблок, кислый привкус тушенной капусты, ожидавшей своего часа в казане, надежно укрытом в несколько толстых слоев одежды.

      – Скоро уж дед вернется, – ее тон изменился, слегка огрубев, точно пробудившись после затяжного сна, -Томця, надо бы за водой сходить.

      Не говоря лишних слов, девочка ухватила ведро подле обитой войлоком двери и выбежала на залитую бронзовым светом улицу. Стояла теплая и ясная погода, вдохновленная близящейся с закатом прохладой. Август 1956 года.

      Г