Василёк. В академии Крылатых змеев. Яна Епринцева

строптивая девица.

      Вот только дойдя до края села, беглянка замешкалась. Впереди чёрной громадой высился безмолвный ночной лес, и так неуютно и боязно стало ей от мысли, что придётся шагнуть под тёмные своды вековых деревьев.

      «А переночую-ка я в селе, а на рассвете отправлюсь. Что судьбу пытать? Авось утром встречу каких путников или купцов, да к ним прибьюсь на время пути. А сейчас по лесу только нечисть блуждает, да русалки хороводы водят. Пережду до свету», – рассудила девушка.

      Василиса огляделась вокруг в поисках укрытия и быстро его обнаружила – на окраине села жил дед Добромил, а возле его избы стоял сарай со свежим сеном, что заготовили для скотины сыновья старика. Вот туда-то и направилась девушка.

      «Тут и заночую. А как рожок пастуха услышу, сразу в лес направлюсь, чтобы с селянами не повстречаться», – решила она, устраиваясь на душистой подстилке из сухой травы.

      В сеннике было тепло и тихо, лишь одинокий сверчок что-то напевал протяжно и жалобно. Под эти звуки Василиса и уснула.

      Утром чуть свет, встрепенулась беглянка, и пока местный люд не проснулся, поспешила к колодцу, где умылась ледяной водой. Затем бросил прощальный взгляд на родное селение и зашагала прочь по накатанной дороге.

      А на улице в этот ранний час прохладно, ведь осень-то не за горами. Но неунывающей девице всё нипочём! Она хорошо подготовилась, всё, что нужно из одежды прикупила, чтобы в пути, да во время ночёвок в лесу не замёрзнуть, поэтому не зябла, а чувствовала себя бодрой и полной сил.

      Быстро преодолела Василиса расстояние до леса, и без колебаний вошла под густые тёмные своды деревьев.

      Солнышко уже показало свой бок из-за края неба, окрасив тонкие облака в розовый цвет. Оно позолотило начинающие желтеть листья и, пробив густые кроны деревьев, бросило тонкие лучи на дорогу, отчего древний тракт выглядел так, будто его тут и там пронзали сверкающие нити.

      Так свежо, так красиво было в это раннее утро в лесу. Постепенно просыпались его обитатели, заявляя о себе, кто как мог. В ветвях деревьев пели птицы, в кустах стрекотали насекомые, а в траве деловито сновали ежи и юркие ящерицы.

      Василиса с улыбкой смотрела на эту суету, и сердце её, ещё недавно полное скорби, ревности и обиды, постепенно успокаивалось и наполнялось радостью. Покидать родной дом её было совсем не грустно, наоборот, девушка почувствовала вдруг такую свободу, что захотелось петь и смеяться.

      «Как там мачеха с Агафьей? Проснулись или нет ещё? Ох, и удивятся они, что корову доить, да в стадо гонять, теперь самим придётся. Да и поросята некормленые, поди, визг подняли, и гуси на улицу просятся, гогочут так, что мёртвого разбудят. Ох, и переполох в избе, надо думать! Ищут работницу, а той и след простыл!» – с улыбкой подумала Василиса.

      Всю свою жизнь она прожила под гнётом обязанностей, которые не давали и шагу ступить спокойно. Весь день был расписан по минутам: убирай, стирай, готовь, пеки, ходи за скотиной, в огороде не забудь поработать, да в поле беги, батюшке помогать, на луг спеши, сено в стога сгребать, а по ночам