Маршрут случайных пассажиров. Галина Романова

наврав, что ему по дороге. А то она не знала, где он живет!

      – Я просто не хочу оставлять вас одну, товарищ майор, – сознался он, когда она поймала его на вранье.

      Маша покосилась на него и промолчала. Он, конечно, силен и троих матерых преступников махом уложить сможет, но Вася…

      Ну какой из него преступник? Парень, по ее мнению, собственной тени боялся. Всячески пытаясь это скрыть под масками вежливости и дружелюбия, он лишь сильнее обнажал свою сущность. Маша, во всяком случае, чувствовала это очень остро. У нее был нюх на всякие скверные проявления душ человеческих, со слов подполковника Галкина. Преступные наклонности, по его мнению, Маша улавливала сразу.

      Так вот, что касалось Васи…

      Он вряд ли когда-либо в жизни убил даже лягушку, но это не значило, что по трусости и слабости он не смог бы убить человека. Если бы обстоятельства приперли его сильно, он бы мог это сделать.

      Так она размышляла, наблюдая за тем, как Вася Яшкин накрывает им стол. Они, конечно, отказывались. Убеждали, что не стоит. Но он не послушался. И нарезал сыра с колбасой, выложил на тарелку хлеб для тостов, порезав его на треугольники. Вскипятил воду, заварил чай. Поставил красивую посуду. За это ему Маша была тайно благодарна. Красивую посуду она любила.

      – Вы один тут живете? – спросил Денис, уже приступив к бутербродам.

      – Да. Отец подарил мне квартиру на совершеннолетие.

      – Щедрый подарок, – похвалил родителя Васи Игнатов, хватаясь за чашку с чаем. – Хороший отец.

      – Да. Я ему очень благодарен, – вежливо улыбнулся Вася, потихоньку вытирая пот со лба ладонью.

      Маша заметила. И тут же задалась вопросом: чего это он потеет? В однокомнатной квартире, которую она, вопреки мнению Игнатова, сочла унылой, работал кондиционер. И было даже прохладно. А Вася потеет. Переживает? Боится?

      – Василий, расскажите, что произошло тем утром, когда недалеко от вашей больницы произошла авария с маршруткой.

      – А что произошло? Ничего особенного. Все штатно. Поступило четыре человека. Одна девушка ушла сразу после перевязки. Мужчину с травмами ребер отправили в травматологию. Женщину с сердечным приступом в кардиологию.

      – Та девушка, которую убили ночью… Как ее звали по паспорту?

      Маша наморщила лицо, словно пыталась вспомнить. И даже пальцами пощелкала, призывая Василия ей помочь.

      Вася на помощь не пришел. Смотрел широкого открытыми пустыми глазами на них и молчал.

      – Вострикова Вера Васильевна. Вспомнила! – сдалась она, не дождавшись подсказки. – Вы ее принимали?

      – Да. Она сначала огрызалась. Не подпускала к себе. Выдумывала что-то… – Он густо покраснел. И нехотя добавил: – Говорит, не лапай меня. А мне оно надо!

      Надо, надо! И еще как надо! Серафима Орлова стопроцентно уверена, что с этим медбратом что-то не то. Он ее откровенно лапал, осматривая. И ни о какой предвзятости речи не идет.

      «Он чертов извращенец, – добавила она напоследок. – И Аня