Маршрут случайных пассажиров. Галина Романова

смысле? Все в порядке, насколько мне известно, Игнат Семенович. Слышала, вы даже строительные материалы завезли на участок, – попыталась она говорить беспечно, но в желудке сделалось пусто и холодно.

      – Я завез, да. Но на днях ко мне приходит некий гражданин в наколках. Месяц как откинулся.

      – В смысле? – не поняла она жаргона.

      – Вернулся из мест лишения свободы, – терпеливо уточнил Морозов. – Так вот, он утверждает, что является родным племянником умершей бабки, на чьей земле я собрался строить дом. Вы ничего не хотите мне рассказать, Серафима?

      – Впервые слышу о племяннике. – Она делала над собой колоссальные усилия, чтобы голос не дрожал и зубы не стучали. – Мы досконально проверили все по линии МВД.

      А проверил ли Толик досконально, она уверена не была!

      – Не значилось у нее никаких родственников.

      – Точно?

      – Да. Точно. Он предъявил вам какие-то документы, доказывающие их родство?

      – Нет.

      – Вот видите. А без документов он может говорить что угодно.

      – Самозванец? – чуть сбавил обороты Морозов.

      – Видимо. Понимаете, Игнат Семенович, такие люди всегда что-то от кого-то хотят. От кого-то денег. От кого-то… очень много денег. Гоните его, если снова появится. Не было у Прасковьи Михайловны родственников.

      После этого разговора, оставившего в ее душе противный холодок, Серафима не поленилась и съездила в загс. Перевернула там вместе с сотрудницей все документы по умершей Прасковье Михайловне. Ни единого упоминания о родном племяннике.

      – И откуда ему взяться, если у нее ни братьев, ни сестер родных не было, – бубнила она вечером, ужиная с Толиком при свечах на собственной кухне. – И про двоюродных не найдено информации. Сотрудница загса при мне звонила в поселковый совет и интересовалась. Одинокой была та бедная женщина. Мужа схоронила. Детей не родила. Все! Вопросы?

      Вопросы двумя днями позже ей начал задавать тот самый мужик в татуировках. Подкараулил ее на дворовой парковке и пристал.

      – Что вы от меня хотите, мужчина? – устало глянула на него Серафима. – Мы проверили все до седьмого колена. О вас ни единого упоминания. Что вы еще хотите?

      И он ее не разочаровал. Он коротко выдохнул:

      – Денег.

      – Каких денег? – не поняла Серафима и на всякий случай сжала в кармане пиджака газовый баллончик.

      Она не вынимала его оттуда. Он всегда лежал в правом кармане этого пиджака, который считался униформой их компании.

      – Ты же получила деньги от сделки? Свой процент? – не очень внятно бубнил мужик, без конца оглядываясь. – И я хочу процент от этого процента. Морозов меня наладил. Против него не попрешь. Авторитет. А ты, сучка, мне обязана. Потому что я племянник тети Прасковьи. Двоюродный и незаконнорожденный. Ее двоюродный братец моей матери заделал меня, да так и не признал до самой его смерти. А мать спьяну разоткровенничалась как-то, когда на свиданку ко мне в зону приезжала. И сказала, что я получаюсь единственным