Разломы. Мэтти Мансон

не касается, то правда не стоит. Тебе будет очень больно, и ты даже не сможешь вспомнить почему. Сечешь?

      Подумав несколько секунд, Тейт коротко ответил:

      – Нет.

      В этом «нет» было столько искреннего недоумения, что Винни сразу стало неловко. Похоже, парень действительно был не в курсе, чем он промышляет.

      – Окей, забудь, что я сказал. – Смущенно кашлянув в кулак, Винни попытался спрятаться в диванных подушках.

      Тейт постоял еще какое-то время в раздумьях. Потом странно мотнул головой, будто не соглашаясь в чем-то с самим собой, и направился к выходу.

      – Будь добр, переверни табличку на двери, – дежурно бросил Винни ему вдогонку.

      Задержавшись, Тейт непонимающе посмотрел на него.

      – Дверь открыта.

      – Ничего страшного, – улыбнулся Винни.

      Выполнив просьбу, Тейт ушел, и Винни вернулся к разбору пластинок – следующей на очереди была запись симфонического оркестра под управлением Ксавье Реверди. Без особых сожалений Винни бросил ее на пол.

* * *

      С самого детства Винни привык прислушиваться к интуиции. Благодаря чутью он не раз вовремя сворачивал за угол и избегал столкновения с кем-то, кого не хотел видеть, или не давал обсчитать себя в бакалейной лавке. Если под носом у Винни творилось что-то неладное, его шея начинала краснеть и чесаться, а если вскоре должно было произойти несчастье, он не мог уснуть. Именно поэтому десять лет назад Винни не удивился исчезновению матери: он чувствовал надвигающуюся грозу, только не знал, что молния ударит в самое сердце. И именно поэтому последние несколько дней он не мог отмахнуться от подсознания, которое упорно нашептывало: «Гляди в оба!»

      Началось все в то промозглое утро, когда Винни, не успев толком проснуться, спустился на улицу, чтобы принять новую партию «макулатуры» – время от времени он закупался антистресс-раскрасками, сборниками кроссвордов и бульварными романами, которые сам же с удовольствием читал, если их не удавалось продать. Так вышло, что заказ привез здоровяк Гэвин, с которым Винни давно не виделся, и пришлось задержаться, чтобы послушать его треп о жизни на побережье. Гэвин был рослый детина с открытым простоватым лицом и большим животом, на котором с трудом застегивались рубашки. Он мечтал стать актером и регулярно участвовал в онлайн-кастингах. Недавно ему наконец повезло, и он уехал из Тихих Лип, чтобы сыграть эпизодическую роль в низкобюджетном фильме, но потом вернулся в родной город и купил фургон, на котором днем доставлял товары со складов, а вечером – пиццу.

      Винни уже несколько раз переносил встречу с Гэвином и теперь не решался сразу с ним попрощаться. Зябко потирая друг о друга голые щиколотки и кутаясь в наспех наброшенную на плечи косуху, он покладисто слушал доставщика, пока тот не заметил его домашние штаны и хлипкие резиновые шлепанцы.

      – Заболеешь, – укорил его Гэвин и покачал головой.

      Винни махнул рукой, подавляя зевок:

      – Нормально.

      – Ладно, мне уже пора ехать. На, распишись.

      Гэвин протянул Винни накладную вместе с ручкой, и в этот момент на втором этаже