Цветущая вечность. Темирлан Муслимов

задумчиво разглядывал схему, под новым углом осмысливая каждую деталь. Что-то в этих торопливых линиях казалось странно знакомым. Почерк… он был похож на дедов, но в то же время другой – более резкий, нервный, будто человек спешил зафиксировать мысль, ускользающую сквозь пальцы времени. Центральный элемент был набросан схематично, словно автор понимал тщетность попытки отразить его точную форму.

      – Арк, послушай,– юноша повернулся к монитору. – В первый раз это было стекло – я разбил колбу, и осколок вместе с кровью упал на цветок. После этого роза начала меняться, приобретая стеклянную структуру. В следующий раз это случилось с медными проводами у корней. Каждый раз что-то новое, словно цветок впитывает материалы вместе с кровью, трансформируясь всё больше.

      – В таком случае, – размышлял вслух Арк, – если каждый цикл требует нового материала для трансформации, вероятно, какой-то этап сборки неизбежно приведет к следующему контакту.

      – Давай действовать по порядку, – юноша достал детали. – Сначала нужно подключить модуль стабилизации напряжения.

      Он методично разложил компоненты на столе, сверяясь со схемой. Снова, как и в прошлые разы, начал с самого начала – подключение проводов к корням, настройка базовых соединений. Только сам цветок выглядел иначе – после слияния с медью в прошлой попытке его структура стала более металлической, с тонкими проводящими прожилками внутри кристаллических лепестков.

      Теперь, когда базовые соединения были готовы, предстоял следующий этап – подключение силового модуля к основной схеме.

      Взяв нож для зачистки проводов, он начал осторожно готовить новые соединения. Странное беспокойство нарастало с каждым движением – будто кто-то уже прожил этот момент, будто каждый жест был предопределен.

      В этот раз он продвинулся дальше, чем когда-либо, но рука все равно дрогнула, подчиняясь невидимому сценарию. Металл блеснул в свете ламп, и через мгновение на пальце выступила кровь.

      – Арк, мы стоим на пороге чего-то важного, – голос юноши звучал спокойно, несмотря на кровоточащий палец. – Три элемента: кровь, технология и цветок. В этом круге я наконец понимаю – случайностей нет.

      Он поднял провод, на котором поблёскивала капля крови. В голубоватом свечении цветка она казалась почти чёрной.

      Когда окровавленный провод приблизился к цветку, пространство лаборатории начало меняться – свет, рождающийся в кристаллической сердцевине розы, растекался по воздуху подобно жидкому серебру.

      – Фиксирую критические показатели электромагнитного поля – все значения превышают допустимые нормы. – в голосе Арка появилось что-то похожее на тревогу.

      Серебристое свечение наполняло лабораторию, отражаясь от стеклянных поверхностей приборов, колб и мониторов. В этих отражениях реальность словно раздробилась на множество вариантов – как в комнате зеркал, где каждое стекло показывает свою версию происходящего.

      В одном отражении