Полвойны. Джо Аберкромби

в бой с непослушным телом, пытаясь подняться, стрясти с руки обломки щита, а из головы вытряхнуть серую муть.

      Просторен был Мыс Бейла. Под высью эльфийских стен кишели соломенные и сланцевые крыши. И везде – треск, грохот, крики. Ванстерцы с гетландцами, как хорьки в кроличьей клетке, прочесывали крепость и вытаскивали людей Верховного короля из укрытий, растекались по длинному скату, ведущему в бухту, строились полукольцом у двойных дверей, покрытых резными рисунками. Король Горм и король Атиль стояли средь них.

      – Коль надо, мы тебя выкурим дымом! – проорал дверным доскам отец Ярви. Точно вороны, служители слетаются сразу, как кончится бой, чтобы всласть поковыряться в еще теплой изнанке победы. – Что ж ты сразу-то не вышел сражаться?

      Из-за дверей послышалось глухое ворчание:

      – Доспехи долго надевал. У них застежек невпроворот.

      – Сия мелочь умеет дурачить персты крупного мужа, – согласился Горм.

      – Но теперь доспехи на мне! – отозвался голос. – Среди вас есть именитые бойцы?

      Отец Ярви устало вздохнул.

      – Здесь Колючка Бату, Атиль, Железный Король, Гром-гиль-Горм, Крушитель Мечей.

      За дверью довольно хрюкнули:

      – От столь громких имен и поражение не горько. Соблаговолит ли кто из них сразиться со мной?

      Колючка сидела на ступенях неподалеку, морщась от того, что мать Скейр сдавила ей рану, чтобы выпустить кровь.

      – За вечер я насражалась с лихвой.

      – И я. – Горм передал Рэкки свой щит. – Да пусть огонь пожрет этого неподготовленного дурня с его мелкими пряжками на доспехах.

      Ноги Рэйта шагнули вперед. Ладонь его поднялась кверху. Его рот проговорил:

      – Я выйду против…

      Рэкки обхватил его руку и силой ее опустил.

      – Не выйдешь, брат.

      – Единственное, что в жизни верно, – так это смерть. – Король Атиль пожал плечами. – Я буду биться с тобой.

      Отца Ярви поразил ужас:

      – Государь…

      Атиль оборвал служителя одним взглядом, глаза его ярко блеснули.

      – Прыткие бегуны сграбастали себе всю славу. Теперь я заберу свою долю.

      – Уговор! – прозвучал голос. – Я выхожу!

      Загремел засов, и двери широко распахнулись. Лязгнули щиты – полукруг воинов изготовился принять натиск атаки. Но на крепостной двор ступил лишь один человек.

      Он был могуч. На мускулистой, плотной шее сбоку витая наколка. Крепкая кольчуга с травлеными пластинами наплечников, на бугристых предплечьях множество золотых браслетов. Рэйт одобрительно буркнул, ибо, судя по виду, с таким не зазорно сразиться. Большие пальцы воин непринужденно сунул за пояс и осклабился на полумесяц неприятельских щитов. Презрительно, как и подобает герою.

      – Ты король Атиль? – засопел боец, выдувая струйку пара из широкого, приплюснутого носа. – Ты старше, чем утверждают песни.

      – Эти песни складывали какое-то время назад, – проскрипел Железный Король. – Тогда я был помоложе.

      Кто-то