Россия в Средиземноморье. Архипелагская экспедиция Екатерины Великой. И. М. Смилянская

две фигуры: одна мущина, а другая женщина

      8. фигура женщины в странной одежде, держащая голову ребенка

      9. две фигуры – одна стоит на конце, а другая сидит подле

      10. две фигуры – одна лежит, а другая на конце стоит

      11. фигура, стоящая на конце

      12. таковая же

      13. две фигуры – одна болшая стоящая на конце, а другая малинкая лежит

      14. пять фигур, ис которых две спят, а третья сидит, четвертая стоит на конце с ребеночком

      15. две фигуры подле сидящия

      16. такия же две

      17. три фигуры, ис которых две лежат, а третья стоит на конце

      18. две фигуры – одна лежит, а другая стоит на конце

      19. одна фигура стоящая на конце

      20. одна фигура лежащая з двумя ребеночками стоит на конце

      [3.] и 3 головы разной величины от потеренных статуев»[796].

      Античные руины Санторина

      По характеру описания античных приобретений Архипелагской экспедиции совершенно ясно, что военное командование не стремилось выказать свою осведомленность в скульптуре древних и не решалось чаще всего определять обнаруженные памятники. Вполне вероятно, что античные памятники воспринимались наравне с прочими «чудесами», которые бережно упаковывались и пересылались ко двору. Так, в 1772 г. в Санкт-Петербург вместе с увечными и больными отправляли помимо мрамора «кость слоновую и жемчужныя раковины»[797], в 1774 г. «некую мумию», кажется, весьма «подозрительную»[798], а также снова «жемчужные раковины, слоновья зубы и змеиные головки»[799], вывозили, кажется, и куски сталактитов из пещеры Антипароса[800]. Однако все – от главнокомандующего до капитанов судов уже, безусловно, относились к антикам как к государственной ценности, достойной, если ни восхищения, то строгого учета количества, веса и размеров.

      Опыт освоения пространства, насыщенного памятниками истории и культуры древнего мира, по-разному преломлялся в судьбах и творчестве участников экспедиции, но тема сопричастности античной цивилизации оказалась в это время причудливо вплетенной в ткань отечественной культуры.

      Конец Архипелагского княжества

      Архипелагское княжество прекратило свое существование в 1774 – начале 1775 г. после заключения Кючук-Кайнарджийского мира и ухода российского флота из Восточного Средиземноморья. Эта утрата едва ли была неожиданной, по крайней мере, для руководителей Архипелагской экспедиции, которые после лихорадочной строительной активности начала 1771 г. значительно поумерили свой пыл. По сути дела, уже в 1772 г. в переписке между командующими Архипелагской экспедицией постоянно всплывал вопрос «о том, что будет, возможно, мир и надо приуготовляться исподволь к возврату во Отечество» (Спиридов – Елманову, июнь 1772 г.)[801]; о том, как выводить флот из Архипелага – через Ливорно, Порто-Феррайо, Геную или Порт-Магон[802].

      В Петербурге отношение к вопросу о сохранении завоеваний в Восточном Средиземноморье также постепенно менялось. Идея строительства

796

РГА ВМФ. Ф. 188. On. 1. Д. 53. Л. 168.

797

Там же. Ф. 190. On. 1. Д. 29. Л. 15об.

798

Там же. Л. 11об.-12.

799

Там же. Ф. 188. On. 1. Д. 53. Л. 51.

800

Πασχάλη Δ. Αι Κυκλάδες υπό τους Ρώσους (1770–774). Μετ`ανέκδοτων έγγραφων. Σελ. 273.

801

РГА ВМФ. Ф. 190. On. 1. Д. 46. Л. 56.

802

Там же. Л. 74об., 96-98