Россия в Средиземноморье. Архипелагская экспедиция Екатерины Великой. И. М. Смилянская

будут ей отверсты, так как мы с Голландиею находимся в добром согласии и дружбе»[313]. То же императрица повторила в рескрипте отправлявшемуся в Архипелаг Арфу[314]. Инженер-офицеры флота, находившиеся на корабле «Ростислав» первой эскадры, не преминули отметить, что, когда 4 сентября эта эскадра прибыла в Копенгаген, через посла М.М. Философова офицеры были приглашены в королевский дворец Фридрихберг, приняты молодым королем Христианом VII, там же и «стол был устроен»[315]. В журнале инженер-офицера Г. Келхена появился рисунок Копенгагена и стоящего на рейде датской столицы российского флота (см. С. 96).

      Между тем за 12 дней стоянки первой эскадры в Копенгагене «некоторые служители померли», а кое-кто сбежал в город и не вернулся, и состояние эскадры вызвало серьезное беспокойство российского посла Философова. Он писал в Петербург о пьянстве подчиненных Г.А. Спиридова, о медлительности командующего эскадрой, удостоив похвалой лишь С.К. Грейга, плывущего с эскадрой на Мальту маркиза де Кавалькабо и И.А. Ганнибала[316]. В июле 1771 г., когда в Копенгаген прибыли корабли эскадры Арфа, моряков также отпускали на берег, и на этот раз жители датской столицы, судя по реляции Арфа, выражали «всеобщий восторг» от «прекрасного вида и обхождения» русских моряков[317].

      М.М. Философов

      Доброжелательность Дании, впрочем, стоила России немалых средств. То, что во время русско-турецкой войны отношения с Данией оставались вполне дружественными, во многом было заслугой посла М.М. Философова и голштинца по происхождению, тайного советника К. Сальдерна, которые успешно нейтрализовали усилия Франции, Испании и Швеции, направленные против союза Дании с Россией[318]. Как известно, в апреле 1767 г. Екатерина II от имени своего сына Павла уступила датскому королю принадлежавшую Павлу часть герцогства Голштинского, за что, в частности, для русских судов и были предоставлены особые льготы в датских гаванях.

      Как и Англия, Дания отпускала своих морских офицеров на русскую службу, и в то время, когда датчанин Арф вел свои суда в Средиземноморье, русские моряки на далеком острове Менорка выразили Дании солидарность, присоединившись 14 июля 1771 г. к трауру датских моряков по случаю кончины их королевы[319].

      Не испортили этих отношений ни скорая отставка Арфа, ни отъезд из Архипелага значительного числа датских моряков. Напротив, в августе 1773 г. в Европе считали вполне вероятным поход в Средиземноморье «сильной эскадры, объединяющей русские и датские военные корабли», при этом ссылались на «Конвенцию, недавно [в 1767] подписанную между дворами Санкт-Петербурга и Копенгагена, по которой герцогство Голштинское полностью отходит Дании» (курсив наш. – Лет.)[320]. И хотя такой поход не состоялся, в Копенгагене суда средиземноморской экспедиции получали помощь и после заключения Кючук-Кайнарджийского мира, датчан же в России продолжали

313

Цит. по: Уляницкий В.А. Дарданеллы, Босфор и Черное море в XVIII веке. М., 1883. Приложение 27. С. ХСП.

314

Материалы для истории русского флота. Ч. XI. С. 760.

315

РГВИА. Ф. 846. Оп.16. Д. 1860. Л. 5-5о6.

316

См.: Гребенщикова Г.А. Балтийский флот. С. 218-219.

317

Материалы для истории русского флота. Ч. XI. С. 764.

318

Некоторые материалы об этом приводит Г.А. Гребенщикова (Балтийский флот. С. 196-200,204-205).

319

РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 1860. Л. 118-199.

320

G.d’A. 1773. № 71. Сообщение из Лондона от 27 августа.