Чумной день. Владислав Некрасов

дымился – пар заслонил дорогу вместо пыли. Помахав ладонью перед носом и пройдя дальше, Вадим очутился в тени дерева, внезапно выросшего посреди капота. И кое-чего ещё. Он зажал рот рукой, хотя если бы и закричал, вряд ли бы услышал. Звон в ушах не проходил. Он потянулся к лежащему на капоте телу с красными, как маникюр, руками, обнявшими заменившее шею дерево, и отшатнулся, вновь схватившись за уши. Вместо сирены раздался писк. Он упал на колени и раскрыл в немом реве рот. Когда выпрямился, часто заморгал. Тело исчезло. Дерево, окутанное паром, сдвинулось, прижавшись к только смятому, а не развороченному капоту вплотную.

      Писк стих, и возвращающийся слух оповестил Вадима об открывающейся дверце и заставил отойти, освобождая дорогу. Яна вышла, дрожа всем телом. Её ногти – красные, как и до этого, – впились в кровоточащую голову. Она ошалело оглядела машину и Вадима.

      – Блядь, – выдохнула она, и Вадим скорее прочитал по губам, чем разобрал её хриплый шёпот. Он не спускал глаз с её раны. Яна сильно ушибла лоб о ветровое стекло в момент столкновения.

      Как и Вадим, от контузии страдавший кратковременными галлюцинациями. Он посмотрел назад, на дорогу, по которой они ехали, пока не лишились слуха, машины и смысла продолжать путь. Яна пошатнулась, и Вадим подскочил к ней. Она вскинула руку, застонав.

      – Вот же сука, – пробормотала Яна, облокотившись на машину. – Рома, блядь! – Она беззвучно ударила по крыше. – Приходи уже в себя! Мы тут вообще-то в аварию попали.

      – Из-за меня, что ли? – послышался слабый голос вслед за дверным щелчком.

      Роме тоже досталось – он приложился правым глазом к рулю, и теперь тот не открывался. Вадиму и Кириллу на задних сиденьях ещё повезло – отделались шишками и короткой потерей слуха. Они – Вадим так точно – могли обойтись без экстренней помощи, а вот Яна выглядела совсем плохо. Кровь на лбу не останавливалась. Она залила маникюр и ручейками потекла с локтей. А в багажнике не было полноценной аптечки – Вадим взял только антибиотики и прочие лекарства вместе со спреями от насекомых, не предполагая серьёзных увечий, да и не зная азов первой помощи. Он, в конце концов, учился на режиссёра, а не медика.

      И где Щербаковы, когда они так нужны?! Где, блин, Ника? Где, блин, они?! Машина в хлам. Как теперь назад идти? Что вообще делать?

      Ответ – всего один – на все вопросы внезапно дал вылезший Кирилл, державшийся, как и все, за голову:

      – Дым.

      Сначала Вадим решил, что он про капот. Надо убираться подальше от машины, пока там что-нибудь не взорвалось. Однако, разглядев, куда трясущейся рукой указывал Кирилл, он прищурился и обошёл жигуль сзади, выйдя из-под тени дерева. Вадим прикрыл глаза ладонью и всмотрелся на зелёные верхушки теперь близкого леса. От него в ясное синее небо тянулась серая струйка. И вправду дым. Кто-то жёг костёр? Или топил дом.

      Вадим опустил руку.

      – Деревня, – выдохнул он, встретившись взглядом