Пушок 2. Виктор Винничек

Неоднократные сбои и нарушение графика движения пассажирских поездов, простои при погрузке и выгрузке вагонов, даже падение кранов и обрушение складских помещений. Такого строгого разбора я не припомню. Несколько руководителей организаций были освобождены от занимаемой должности.

      Депо, на общем фоне дороги, выглядело неплохо, а наш начальник Кузнецов Виктор Георгиевич, был поставлен в пример другим руководителям, за чёткую организацию работ, несмотря на стихию.

      После планёрки я пошёл в столярный цех, где встретился с Николаем и поинтересовался его здоровьем. Николай мужчина вышесреднего роста, за сорок, крепкого телосложения был в настроении и сказал, что после больницы чувствует себя прекрасно, соскучился по работе и готов пахать в две смены до выхода из отпуска Сергея. Я пожал Николаю руку, пожелал успехов в работе и уехал на ул. Стрельбищенскую, где мы собственными силами строили 9-ти этажный кирпичный жилой дом для работников депо. На стройке, как всегда накопилось множество вопросов, которые необходимо было решать здесь и сейчас. В депо я вернулся к концу рабочего дня. Неожиданно для себя у входа в кабинет увидел Пушка. Он не бросился ко мне как обычно, а лишь поднял, до этого, опущенную голову и начал жалобно мяукать. Я начал гладить Пушка по голове, а он к моему удивлению, не перестал мяукать, а всё сильнее и сильнее продолжал изливать свою кошачью обиду.

      – Жаловаться прибежал? Сам тоже хорош! – Услышал я, из открытой двери приёмной, голос бригадира Галины Юрьевной.

      – Перестань мяукать, научись сначала говорить по-человечески. Не думаю, что Виктор Леонидович знает твой кошачий язык, так что лучше послушай и подумай о своём поведении.

      За столом в комнате приёма пищи обедали двое мужчин и четыре женщины. Они не пользовались услугами столовой, а приносили обед с собой. Была среди них и Галина Юрьевна. Пушок пришёл в цех перед обедом и мирно спал в углу дивана. Видать был сыт, и не обращал никакого внимания, ни на запахи пищи, ни на работающий телевизор, ни на разговоры рабочих. Николай пришёл позже, сел на свободный диван ближе к столу, который по своей длине на половину соприкасался с диваном, и начал обедать. Спустя некоторое время он вышел из-за стола за заваркой и увидел кота в другом углу дивана. Неожиданно для всех, схватил спящего Пушка за холку, и со всего маху бросил на пол. Обезумевший, толи от боли, толи от такого обращения Пушок, ведь ничего кроме ласки и дружеских к нему отношений со стороны работников цеха он не видел, вскочил на лапы выгнул колесом спину, в ярости оскалил пасть, с которой вырвались дикие устрашающие вопли, в перемешу с шипением. Все произошло, так быстро и неожиданно. Рабочие, только, что и смогли, как подняться из-за стола, на их лицах застыл ужас и не понимание. В углу, прижатый к закрытой двери в угрожающей позе, доведённый до отчаяния кот с одной стороны – отпрянувший к столу Николай, и шесть человек стоящие во весь рост за его спиной с другой стороны. Через мгновение Николай схватил стоящую у стены швабру и со словами: «Убью