Отмели космоса. Антон Игоревич Якушев

вибрация корабля. Перехватило дыхание – пусковое устройство выплюнуло мою капсулу в космос. Секунда, вторая, третья, десятая, тридцатая – включились двигатели капсулы.

      Какое же облегчение мне принесла эта перегрузка. Не схватили, не сбили, не перехватили. Жив. Свободен. А впереди – восхитительно-неопределённое будущее. И чем дальше, тем восхитительнее.

      Я как-то не думал о том, влияет ли анабиоз на память. Хотя вряд ли я забуду основное: меня зовут Ян Дрейфус с планеты Магнедааль, мне пока ещё 23 года от роду, и я всё ещё контрабандист, которым являюсь уже примерно двадцать месяцев. Очень насыщенные двадцать месяцев. Наша команда за это время сменила два корабля и около десяти человек в личном составе, при этом никуда не делся наш капитан и ощущение, что, покинув дом, я лишил себя шансов на нормальную жизнь.

      А хотел ли я нормальной жизни? Раньше – нет. Теперь же… Тяжело признавать, но те десятки и сотни людей, которых мы перевозили с планеты на планету, чтобы они попали на чёрные фермы стволовых клеток или в палаты по экспресс-пересадке органов, убедили меня в необходимости перерыва. Своеобразном отпуске.

      Но об этом подумаю потом. Судя по показателям датчиков, скоро я благополучно засну на четыре месяца. Очень небольшой срок для космоса – нам не хватило всего одного телепортационного прыжка, всего одного.

      Перед потерей сознания промелькнула мысль, что по федеральному календарю этот год почти закончился, и очнусь я уже в 297-м. Интересно, а какое на планете, куда я попаду, летоисчисление? А впрочем, плевать на их местные заморочки. Неизвестно доподлинно, были ли эти пророки и мученики, от дат рождения которых так любят начинать считать года, но точно известно, что, когда я проснусь, будет уже 297 год от Великого спасения человечества.

      Глава вторая. Лбом об косяк

      Как же неприятно выходить из анабиоза в этих дешёвых спас-капсулах – мышцы напряжены, голова раскалывается, ещё и блевать тянет. Несмотря на общее состояние, я мог держаться. За стенку капсулы.

      Создатели этого гроба определённо заслуживают проклятий. Так и представляю людей без образования, халтурящих в тёмном, воняющим мочой подвальчике.

      Пришёл в себя я уже на поверхности планеты. Автоматика, разумеется, не сработала, как должна была, и «непроницаемый» люк выхода, который обязан оберегать всё находящееся внутри капсулы от несомненно жестокого и коварного внешнего мира, радостно пялился на меня полоской оранжевого утреннего света.

      Тихонько матерясь и ругая сборщиков этих проклятых жестянок, мною была предпринята попытка вытащить из рюкзака и ввести себе инфекционную блокаду, но затея провалилась ещё на этапе «открыть рюкзак». Руки совершенно не слушались, и это было очень плохо. Без биостопора, который я предпочитал в качестве И-блокады, каждая секунда в новой биосфере – это риск. Биоорганизмы проникнут в моё биотело и будут творить там бионепотребства.

      Как же плохо-то, а. Я вдохнул полной грудью, прочищая лёгкие, и тут же пожалел об этом – коричнево-серый смрад на секунду заполнил всё моё сознание, силившееся